|
И тогда мне хочется ласкать кошку, будто кошка — это все, что мне осталось от всех зверей, рыб и птиц всего мира. А старый кактус — все, что мне осталось от растений. Кактус еще не понял, что все ужасно; он к жаре привычный и к жажде привычный. Ему даже хорошо, наверное…
Я пытаюсь поспать, но заснуть не могу. От запаха гари и тухлой помойки дышать тяжело, да и кислорода в воздухе маловато, кажется… Киса уходит с моей подушки на пол, где прохладнее. Мне хочется выть от безысходности. Мне хочется удавиться, чтобы не видеть, что будет дальше… с мамой. Это было бы отличным выходом — я умер, пока она была еще жива. Но какой-то гнусной частичке сознания надо непременно домучиться до конца. Досмотреть. Все равно из нас двоих я умру первым… И Кису жалко. Кто ее кормить будет? На улице жрать нечего — что не сгорело, то гниет… А вентилятор все гудит, томно, однообразно, сонно… Кондиционер — невозможная роскошь. Даже будь у меня деньги, очередь на установку — на год вперед. Наплевать. Зато у меня востребованная специальность, по нынешним временам не останусь без работы. Техник по холодильным агрегатам, ха-ха. Отменная работенка. Позавчера, к примеру, работали на хладокомбинате, возле мороженого — очень способствует! Завтра, правда, монтируем новый холодильник в морге… Но до завтрашней ночи еще дожить надо. |
