— Сразу видно, что некому тебя было научить ходить по пескам. Сейчас отдохнешь и иди по ложбинам. На барханы совсем не лезь. По ложбинам в два раза быстрее придешь и силы сохранишь...

Вот так он мне посоветовал, и я вскоре двинулся дальше. Действительно остальную часть пути прошел, почти не чувствуя усталости. Вот, дорогой Природин-младший, этот принцип, подсказанный чабаном, и положен мной в основу при разработке нынешней трассы канала...

Слушал я Караша Николаевича внимательно, но сути все-таки не понял. Говорю ему:

— Но ведь от того, что вода по ложбинам пойдет, а не напрямик — длина канала увеличится?

— Ну и что же, что увеличится! Зато объем земляных работ намного уменьшится. И то, что вода пойдет по естественным ложбинам — в этом тоже есть смысл: образуются заливы, озера. Я думаю, вода потребуется не только на поливы полей. В озерах и затонах можно будет рыбоводческие хозяйства, птицефабрики создать.

Слушая, я постигаю суть этого бесхитростного решения. А Караш Николаевич продолжает:

— Только не думайте, что этот извилистый путь легче. Ведь если пустить воду самотеком, по ложбинам, то она по всем Центральным Каракумам разольется. Вот и приходилось в лабиринте Каракумских извивов искать наиболее оптимальный путь воде. Сначала я было растерялся. Попробуй-ка разобраться, в барханных ложбинах — какая куда ведет. Помню, приехал в Керки, сижу в чайхане над берегом Амударьи, пью чай и соображаю, с чего начать. А тут летчик в чайхану входит. Я, как увидел его, так и прозрел сразу. «Милый мой, — думаю, — да где же ты раньше был?!»

— Товарищ пилот, — говорю, — хотел бы я обратиться к вам с одной необычной просьбой. Выслушайте...

— Я вас слушаю, — говорит и садится рядом.

Ну, я назвался ему — кто я есть, документы показал, а потом уж попросил:

— Не смогли бы вы прокатить меня над Каракумами? Мне нужно местность осмотреть сверху от Келифских озер до самого Мургаба.

Он подумал, помолчал и говорит:

— Это ведь в копеечку обойдется. Что касается меня — мне ни рубля от вас не надо, но за сожженный бензин придется платить.

— Только и всего?

— В остальном, думаю, сговоримся. Сегодня я занят. А завтра или в другой какой день приходите в аэропорт. Спросите Хабарова — разыщут.

Посидели мы с ним, познакомились как следует. А когда разошлись по домам, у меня опять проблема. Задумался я: как мне на скорости, с самолета зарисовать весь этот рельеф. Как обозначить самый подходящий ложбинный сток под будущее русло? Карандашом не возьмешь. Аэрофотосъемкой я сроду не пользовался. Да и не было у меня никаких приборов. Решил опять дедовским способом. Подался к кузнецу, заказал ему на первый случай две сотни железных кольев. Потом пошел в магазин, купил сто метров красного сатину. Были со мной в экспедиции и другие товарищи. Велел я им привязывать к кольям красные лоскуты. Сели они, взялись за дело. Долго ли, умеючи?

Дня через три вылетели с Хабаровым. Летим на высоте пятидесяти метров. Прикинул я, куда бросать колья с кумачом. А на другой день пошло. Так вся трасса была отмечена... Позже по этим колышкам составили карту... Трассу, разумеется, прочертили. Она длиннее Шлегельской, но экономичнее по теоретическим расчетам примерно в два раза...

— Спасибо, Караш Николаевич, — говорю. — Интересно, каков результат будет? Неужели в два раза? Это же миллионы рублей экономии!

— Поживем — увидим, — спокойно отвечает он. — Вот закончат первую очередь канала и тогда видно будет, сколько грунта на отвалы выброшено. А по количеству выброшенного грунта и износу техники определим экономический эффект.

— Вы сами не собираетесь на канал в ближайшее время?

— Нет.