– Логические заключения очень полезная вещь, – сказал Магистр. – Друг мой, я не хочу Вам лгать, но и правду сказать не могу. Никому из вас лучше не знать этой информации. Так мы убережём душу Падме от ненужных страданий, а Осоку – от опрометчивых действий.

– Падме не помнит ровным счётом ничего о своей беременности, – сообщил я. – Как отрезало.

– Вот пусть так и остаётся. Согласитесь, это будет милосерднее по отношению к ней. Есть и ещё один момент… – Оби-Ван помолчал, затем продолжил: – Вы можете быть уверены, что, обладая этой информацией, выдержите допрос имперской разведки? Тем более, Инквизиции?

– Вы правы, – вынужден был признать я. – Допроса с применением Силы я не выдержу. Подозреваю, что и умереть вовремя не сумею. Магистр, а Вы уверены, что ни Палпатин, ни Вейдер не знают о существовании ребёнка?

Кеноби покачал головой:

– В противном случае, за двенадцать лет они уже нашли бы.

Итак, ребёнок жив до сих пор! Ну, а большего мне, и в самом деле, знать не следовало. Дитя настолько сильного джедая, а ныне Лорда ситов, слишком ценно, чтобы рисковать информацией о нём. Собственно, и говорить-то больше было не о чем. Мы сидели на камне, глядя сквозь просветы в листве на голубовато-серую поверхность пруда и отражённые в ней облака. Бородатый Магистр тяжело вздохнул и медленно произнёс:

– Анакин Скайуокер был самой большой ошибкой в моей жизни. Я полагал, что смогу обуздать его гордыню, научить сдержанности, терпению… Но, как видно, ему требовался другой, компетентный учитель. А я вообще неспособен быть наставником.

– Извините меня, конечно, – вежливо сказал я, – но сейчас Вы говорите полную чушь! Да, с Анакином у Вас не получилось, зато Вы воспитали другую, не менее талантливую ученицу.

– Вы Осоку имеете в виду?

– Ну, конечно! Она так много о Вас рассказывает, и всё в превосходных степенях. Да сами посудите: не будь Вас рядом, она должна была стать во всём похожей на него.

– К несчастью, она и так на него во многом похожа.

– В чём это «во многом»? – переспросил я. – Сами сказали – гордыня. Разве у Осоки есть хоть намёк на неё? По-моему, ей вообще до лампочки такие вещи, как ранги и положение в обществе. Несдержанность – это да, это есть.

– Ещё она чересчур эмоциональна, – подсказал Оби-Ван. – Так же, как Анакин.

– Может быть, всё-таки, не так же? Я мало знаю об Анакине, но у меня в голове не укладывается, чтобы, как бы это выразиться… эмоциональный фон у них совпадал, так, что ли. Падме говорила, Анакин всегда ужасно боялся потерять её. А до того – свою мать. У Осоки этого и близко нет, со всей ответственностью заявляю.

– Здесь Вы правы, не спорю. Осока, она положительно эмоциональна, в отличие от Анакина. К сожалению, результата это подчас не меняет. Стремление всё делать по-своему, нарушать установленные правила…

– Магистр, Вы уж простите, что в который раз перебиваю, но мне ваши правила не всегда понятны.