Но я не думала, что это твой друг. Вот и стало понятно, почему они не дома. Чаю хочешь?
– Да, будь добра. У Уолс потрясающие морепродукты, но и соли там дай боже.
– Вот. Сиди и пей, – на лице панторанки протаяла лёгкая улыбка. – Держу пари, ты изрядно набегался за эти последние сутки.
– Не то слово, – кивнул я, беря пиалу с терпким карлинским чаем, стоящую не на круглом блюдце, как принято у нас, а на прямоугольном, вроде микро-подноса, снабжённого ручками. – У них время дня в противофазе, как в Америке. Я тебя не отвлекаю?
– Нет-нет, – беспечно махнула рукой Рийо. – Нельзя же всё время работать.
Через некоторое время позвонила Эрдени. Вернее, Эрдени вместе с Гариком.
– Видишь, я так и знала, что он тут, – наставительно сказала девушка моему приятелю. – У Алекса, кроме нас с сестрой, только один близкий друг, Чучи. Ну, то есть, госпожа Генеральный Директор.
(«Поганка маленькая», – пробормотала при этих словах Рийо, так тихо, что по комлинку услышать было нельзя.)
– В общем, так, – перешёл к делу Гарик. – Выступление назначено на девятнадцать. К тебе у меня персональная просьба. К началу не приходи, опоздай минут на десять-пятнадцать, лады?
– А то добыча фыркнет и уплывёт, – подхватила Эрдени. – Пожалуйста, Алекс!
– Хорошо, хорошо, – кивнул я.
– Спасибо!
– Почему у меня такое чувство, что они что-то замышляют? – задумчиво сказал я, завершив связь. – Да как мгновенно спелись-то!
– Видимо, музыкальные натуры. Не волнуйся, сотворят что-то не то, родственницу поставим в угол, а твоего музыканта на кухню, тарелки мыть. Или отдам мандалорам, они из него живо человека сделают.
– Думаю, будет то же на то же. В армии мойка посуды и чистка картошки – непременный элемент воспитательной программы.
– А сам ты служил в армии? – спросила Рийо. – У себя, на Земле?
– Считай, почти нет, – честно ответил я. И рассказал про месяц, проведённый в гарнизоне после пятого курса, впечатлений от которого хватит мне, наверное, на всю оставшуюся жизнь. Собственно, Гарик, Диман и покойный Вовка побывали там же и тогда же. Это у нормальных людей слово «Крым» ассоциируется с курортами, пляжами, морем. У меня – с высохшей под солнцем степью, пыльными корпусами казарм и технических зданий, исполинскими тарелками космической связи и деревьями гарнизонного сада, почти не спасающими от зноя. Рийо слушала с неподдельным интересом, иногда переспрашивая непонятные моменты и подливая мне в пиалу чай из стеклянного сосуда. Такой – оживлённой, улыбчивой – панторанка нравилась мне гораздо больше. Поэтому, закончив про одни, я стал рассказывать про другие сборы, четыре года назад, не такие развесёлые, местами даже грустные, но тоже памятные. В общем, как писали классики, «Остапа несло»…
– Вот и просьба Эрдени сама собой выполнилась! – рассмеялась Рийо, поглядев на часы. – Концерт твоего друга уже начался.
– Это сколько ж времени прошло?? – ужаснулся я.
– Часа два или ещё больше. Совсем я тебя заболтала!
– Ещё кто кого, – хмыкнул я. |