– Но ведь первыми парабатаями были мужчины, – напомнил ей Уилл довольно занудным тоном; и Корделия подумала: неужели Сесили когда-то находила брата невыносимым, точно так же, как она сама сейчас терпеть не может Алистера.

– Времена меняются, Уилл, – улыбнулась Сесили. – Наступил новый век, а с ним и новая эпоха, современная эпоха. У нас теперь есть электрический свет, автомобили…

– Это у простых смертных есть электрический свет, – возразил Уилл. – А у нас – волшебный.

– Автомобили – это просто вздор, прихоть, преходящее увлечение, – вставил Габриэль Лайтвуд. – Скоро о них забудут.

Корделия прикусила губу. Она рассчитывала провести сегодняшний вечер совершенно иначе. Она собиралась очаровать присутствующих, чтобы оказывать на них влияние, подчинить своей воле, а вместо этого оказалась в роли ребенка, молча выслушивающего взрослые разговоры об автомобилях. И она испытала огромное облегчение, увидев, что Люси оставила Томаса на танцплощадке и устремилась к ней. Подруги обнялись, и Корделия принялась восхищаться нарядным платьем Люси из голубого кружева, в то время как Люси в ужасе уставилась на лиловый кошмар, в который была затянута Корделия.

– Можно, я возьму Корделию с собой и познакомлю ее с другими девушками? – обратилась Люси к Соне со своей самой обаятельной улыбкой.

– Конечно. – На лице Соны отразилось удовлетворение. В конце концов, разве не ради этого она привезла сюда Корделию? Для того, чтобы завести знакомства с сыновьями и дочерями влиятельных Сумеречных охотников. Но на самом деле Корделия понимала, что сыновья для ее матери сейчас гораздо важнее дочерей.

Люси взяла Корделию за руку и повела к столу с закусками и напитками, возле которого собралась стайка девушек в разноцветных платьях. Последовали представления, и из целой лавины имен, обрушившейся на нее, Корделия уловила лишь несколько: Кэтрин Таунсенд, Розамунда Уэнтворт и Ариадна Бриджсток; последняя, судя по фамилии, приходилась родственницей Инквизитору. Это была высокая, миловидная девушка, несколькими годами старше остальных, со смуглой кожей. Она была даже более смуглой, чем Корделия.

– Какое очаровательное платье, – дружелюбно обратилась Ариадна к Корделии. Сама она была одета в винно-красный шелковый наряд, который ей очень шел. – Если я не ошибаюсь, такой цвет называется «пепел розы». Исключительно популярно в Париже.

– О да, – с готовностью подхватила Корделия. За свою короткую жизнь она практически не общалась с ровесницами, если не считать Люси, и толком не знала, как произвести на девиц впечатление, что сказать, чтобы показаться обаятельной и милой. Наступил очень важный момент, но она не могла как следует собраться с мыслями и выпалила первое, что пришло в голову. – Вообще-то, это платье я как раз купила в Париже. На рю де ла Пэ. Его сшила сама Жанна Пакен.

Во взгляде Люси промелькнуло озабоченное выражение. Розамунда поджала губы.

– Как вам повезло, – холодно процедила она. – А мы застряли здесь, в убогом лондонском Анклаве, и крайне редко выезжаем за границу. Должно быть, наше общество представляется вам очень скучным.

– О, – пролепетала Корделия, осознав свою оплошность. – Нет, что вы, нисколько…

– Моя матушка всегда говорила, что Сумеречным охотникам не пристало интересоваться тряпками, – заметила Кэтрин.