Ядвига уверенным жестом сдвинула пустые стаканы и тарелки, и Васятка водрузил на стол тяжелый баллон. Ядвига взяла плетенку из белых проводов, чем-то похожую на головную повязку, повертела.

— Я первая, — заявила Ядвига, и надела на голову паутинку из проводов.

Несколько секунд она сидела неподвижно, не решаясь повернуть ржавый тумблер на боковой приставке баллона.

— Подумай, Вигуся, прежде чем пить, — вкрадчиво заговорил Бертиков. Разум-то Папашин — мужской. Ну и кем ты станешь после этого?

Ядвига не ответила, резким движением повернула тумблер. Лицо ее секунду оставалось растерянным, а потом помертвело.

Ирочка налила себе полный стакан браги и осушила залпом.

— Ерунда. Я вообще ни во что не верю.

— А пить разум будешь? — живо спросил Бертиков.

— Буду. — Ирочка шагнула к печке и протянула ладони к огню.

— Это великая ошибка, делить разум на четыре части, — вновь вернулся к прежней теме Васятка. Его никто не слушал.

Бертиков, следивший за индикатором на баллоне, щелкнул тумблером и остановил перекачку.

Ядвига несколько секунд сидела неподвижно с закрытыми глазами, потом медленно стащила с головы белую паутину проводов.

— Ну, как? — живо спросил Васятка.

Ядвига беззвучно пожевала губами, скорчила брезгливую гримасу и наконец выдохнула:

— Противно.

Следующая очередь была Дины, но Дина отрицательно мотнула головой, и тогда вперед выдвинулся Бертиков.

— Я вместо нее.

— Облапошил, значит, дурочку, — усмехнулась Ирина.

— Прошу не оскорблять! — ринулась на защиту Бертикова Дина, и глаза ее сверкнули синими огоньками. — У нас соглашение добровольное. И вообще женщине вся эта чушь ни к чему! Творческое начало всегда принадлежало мужчинам.

— Неужто думаешь, что Папаша тебе творческое начало оставил? — Ядвига попыталась рассмеяться, но лицо ее перекосилось от боли.

А Бертиков уже присосался к баллону, и физиономия его под белой сеткой проводов выражала высшую степень блаженства. Ирочка подскочила к столу.

— Следи, чтобы он лишнее не сожрал! — приказала она Ядвиге. — Он такой, он все может слопать!

— Я слежу, — сообщил Васятка. — Потому как моя теперь очередь пить.

— А я, значит, последняя, — Ирочка понимающе скривила губы.

— Тебе самое ценное достанется, — утешил ее брат. — Создать образ воскрешения. Без этого ничего не получится.

— А Бертиков? Что получает он? — встревожилась Ирочка.

— Саму перекачку, — отвечал Васятка, глядя на зеленый столбик индикатора. — То есть технологию.

— Мы все — идиоты! — заявила Ирочка. — А Дина — самая большая кретинка во всех Огородах.

— Опять напали! — вскрикнула Дина. — Бертиков мне обещал…

— Заткнись! — прошипела Ирочка.

— Значит, вы поделили Папашин разум на четыре части, — сказал Одд. Но зачем?

— Так было завещано, — отвечала Ядвига. — И мы все исполнили, как он приказал. Мне достался сад, Бетрею — вместо Дины — Мена, Ирочке — образ воскрешения, а Васятке — наставление жмыхам.

Генрих расхохотался.

— Что с тобой? — Ядвига обидчиво выпятила губы.

— Ничего. Я вдруг подумал: а что если Папаша не умел рисовать? Что тогда? Какой образ воскрешения можно создать?

Глава 20.