В эти мгновения он позволял ей сиять в лучах славы.

Если все остальные комнаты были обставлены в современном стиле – светлые и воздушные, – то кабинет Яка выглядел более тяжелым и мужественным. На обустройство этой комнаты Фэй потратила больше сил, чем на детскую для Жюльенны и все остальную квартиру, вместе взятые. Здесь Як будет проводить много времени, здесь будет принимать важные решения, влияющие на будущее их семьи. Самое малое, что она могла сделать, – создать для него этот оазис, почти под облаками.

Фэй с удовлетворением провела рукой по письменному столу Яка, который выиграла на аукционе Буковски, – когда-то он принадлежал Ингмару Бергману. Як был не особым ценителем Бергмана, предпочитая боевики с Джеки Чаном или комедии с Беном Стиллером, но ему, как и ей, нравились вещи с историей.

Когда они показывали квартиру гостям, он всегда похлопывал по столу ладонью и упоминал – как бы между делом, – что этот прекрасный предмет мебели стоял когда-то в доме всемирно известного кинорежиссера. Каждый раз, когда он так делал, Фэй улыбалась, потому что, произнося эти слова, Як обычно смотрел ей в глаза. Это было еще одно из тысячи мгновений, объединявших их в жизни. Эти доверительные взгляды, крошечные незначительные и значительные события, из которых складывались отношения…

Опустившись в кресло перед компьютером, Фэй повернулась вполоборота и оказалась лицом к окну. За стеклами падал снег, превращаясь где-то далеко внизу в грязь на асфальте. Подавшись вперед и глянув вниз, она увидела, как в темноте февральского вечера пробирается машина. На углу Банергатан водитель повернул руль и исчез в направлении центра. На мгновение Фэй забыла, зачем пришла, почему сидит в кабинете мужа. Так легко раствориться в темноте, когда тебя гипнотизируют снежинки, падающие сквозь черноту…

Поморгав, она уселась прямо и вернула кресло в прежнее положение, оказавшись лицом к огромному монитору, тронула мышь – и экран ожил. На мгновение Фэй задалась вопросом, что Як сделал с ковриком для мыши, который она подарила ему на Рождество, – с фотографией ее и Жюльенны. Вместо этого у него был теперь некрасивый синий коврик с логотипом «Нордеа». Подарок клиентам, воспользовавшимся услугами персонального банковского обслуживания.

Пароль она знала – «Julienne2010». Во всяком случае, на экране в качестве заставки у него не «Нордеа», а та фотография, где он снял ее с Жюльенной в Марбелле. Они лежали в полосе прибоя, Фэй подняла дочь над собой на вытянутых руках, к синему небу. Обе смеялись, но смех самой Фэй скорее угадывался, поскольку она лежала на спине, а волосы ее рассыпались по песку. Синие глаза Жюльенны смотрели прямо в объектив фотоаппарата. В глаза Яка – такие же синие.

Подавшись вперед, Фэй оглядела свое тело на снимке – загорелое, глянцевое от соленой воды. Хотя после родов прошло всего несколько месяцев, она была в лучшей форме, чем сейчас. Живот плоский. Руки тонкие. Бедра стройные и упругие. Сейчас, спустя три года, она весила килограммов на десять больше, чем тогда в Испании. А то и на все пятнадцать. Давно уже она не решалась встать на весы…

Оторвав взгляд от своего тела на экране, Фэй открыла браузер, зашла в историю просмотров и написала в окошке поиска слово «порно». На экране один за другим появились ссылки, в хронологическом порядке. Как легко отследить сексуальные фантазии Яка за последние месяцы! Просто энциклопедия его страстей. «Сексуальные фантазии для чайников».

26 октября он посмотрел два клипа: «Русских девчонок трахают большим членом» и «Тощую девчонку брутально трахают».