– Думаю, Агенор в тебе не ошибся. Когда-нибудь ты будешь обладать большим могуществом. Это привлекает меня.

– А, политика. В этом все дело?

– Ты задаешь мне трудные вопросы. Не жди же от меня сладких ответов. Их я тебе уже давала. Если ты глух, чтобы услышать их, и слеп, не видя того, что я предлагаю, то не имеет смысла пытаться просвещать тебя дальше.

Они смотрели друг на друга с вызовом. Агенор стучал все громче и упорнее.

Если он не может поверить ей, не верит себе, то что толку продолжать? Рано или поздно ему придется кому-то довериться, поставить на карту все, а она – единственное существо, на кого он когда-либо полагался, пусть всего на минуту. Агенора он боялся, благоговел перед ним, подражал ему. Но никогда ему не доверял. Он сделал шаг навстречу ей, готовый начать все сначала, но она отступила.

– Не так быстро, – резко сказала она. – Мне нужно время.

– Послушай, я виноват, я…

– Не надо извиняться, – сказала она и отбросила волосы назад, за уши. – Мне не нужны твои извинения. Я понимаю, каково тебе. Не терзайся. Все будет хорошо. Просто я не могу так сразу.

Она отвернулась от него и устремила взгляд в лесную чащу.

Бехайм узнал, что быть отвергнутым в вежливой форме не намного приятнее, чем когда тебе отказывают прямо. Ему стало невмоготу слушать, как Агенор молотит по ставне, и он наконец сказал:

– Дьявол! Да что тебе нужно? – и приподнял металлический лист, так что стало чуть видно воду.

Послышался яростный плеск: это Агенор перебрался в дальний угол ямы. Бехайм устыдился своей вспышки гнева.

– В чем дело? – спросил он, не в силах скрыть раздражение.

До него донесся слабый всплеск и хриплый выдох.

– Вам больно? – Бехайм опустился на колени.

– Да, – сказал Агенор. – Но темнота исцеляет.

Последовавшее затем молчание, казалось, вытекало из черноты ямы, из мрачной глубины под блестящей полоской воды.

Бехайм растерялся.

– Что же мне делать? – спросил он. – Для вас все это может кончиться только смертью.

Ответа не последовало. Бехайм ждал. Что-то захлюпало, как будто Агенор двигал руками в воде.

– Отвести вас в замок? – обратился к нему Бехайм. – Конечно, не раньше чем стемнеет.

– Не раньше чем стемнеет?

Кажется, в голосе Агенора просквозила надежда.

– Тогда мне, разумеется, нужно будет вызвать из замка конвой, – сказал Бехайм.

– Ну конечно. – И снова молчание. – А если не в замок?

– Если это вам не по душе, придется… покончить с этим делом здесь. Госпожа Александра представляет Патриарха. Она будет свидетельницей всего, что вы нам поведаете.

– Понятно.

Внизу опять плеснуло и захлюпало. Бехайм представил себе, как Агенор гонит в темноте волны, размышляя.

– Мишель, – сказал старик, – спустись, пожалуйста, ко мне. Хочу увидеть тебя еще раз перед тем, как, – он вяло усмехнулся, – перед тем, как мы покончим с этим делом.

– Нет, господин.

– Понимаю, мой мальчик. Вполне тебя понимаю.

– Мне жаль.

– Ничего страшного. Глупо было просить тебя. Воцарилась тишина. Затем, к изумлению Бехайма, из ямы донесся тихий, сдерживаемый смех – так мог бы смеяться человек, запершийся у себя в кабинете и тайно потешающийся над чем-то ему одному известным. Бехайму стало не по себе.

– А может быть, я ошибся? – произнес Агенор и снова рассмеялся.