Луканский вытащил из дипломата грязный пиджак, как-то странно глядя. на Жестовского и Филатова.

– Предупреждать надо, когда такое поручаете, товарищ старший прапорщик!

– А что такое?

– Во-первых, там по всему маршруту ментов немерено, боюсь, что засекли меня. Даже почти уверен. Правда, не тронули. И во-вторых... – солдат замолчал.

– Что во-вторых?

– Опасно такие штуки по карманам тягать, тем более без присмотра оставлять. Разрешите идти?

– Иди... Стой, а какие штуки?

– Да сами небось знаете. – Солдат вышел из комнаты:

Филатов взял со стола пиджак, засунул руку в карман

и замер. Медленно вытащил из кармана руку и уставился на зажатый в ней вороненый кусок металла. Потом молча положил пистолет на стол.

Немая сцена продолжалась недолго. Прапорщик подхватил оружие, внимательно осмотрел, понюхал ствол, проверил магазин:

– Из него недавно стреляли. Ты что, когда надевал пиджак, не почувствовал тяжесть?

– Леня, не до того было, я в нем пришел пьяный, повесил на вешалку, потом не трогал целый день. Как шел поздно вечером, надел по ошибке, он на мне, может, минуту побыл, я его снял и в подвал бросил. То-то мне показалось, что-то стукнуло...

– Ловко они тебя... Нашли бы пушку – все, суши весла. Что с ней делать – ума не приложу... Ладно, решим.

Ни один из них не заметил, как в грязном окошке каптерки промелькнуло чье-то лицо, задержалось на мгновение и исчезло, будто его и не было.

Около двух часов ночи, почистив по возможности пиджак и подложив его под голову, Филатов прикорнул на кушетке. Пистолет с оставшимися четырьмя патронами лежал в ящике стола. Прапорщик сидел за столом, заполняя какие-то ведомости.

– Дежурный по части!!! – заголосил общий селектор. – На КПП милиция, прорвались мимо меня на территорию!

Друзья вскочили.

– Быстрей за мной! – Леонид выхватил из ящика пистолет и поволок Филатова к боксам с техникой. На бегу выдохнул:

– Пушку закопаю...

– Нет, с собой! – не отставая, прошептал Филатов.

В части объявили тревогу. Под рев сирены друзья подбежали к лазу под стеной, огораживающей часть, и один за другим, изгибаясь, как коты, вылезли наружу. По крутому берегу спустились к ручью – вел Жестовский; перешли его по колено в воде и растворились в густых зарослях ивняка.

– Кому же они на хвост сели? – задыхаясь, спросил Филатов.

– Хрен его знает, может, нам, может, солдату. Блин, ночью берут, как НКВД в тридцатых... Нет, ну чтобы менты на войсковую часть напали – это нонсенс.

– Леня, они же нас могли уже сто раз повязать!

– Скорее всего не были уверены, что в машине ты был, если они нас на пути засекли. Потом Луканский... Видать, уже в части отследили. А пока «операцию» разработали...

– Вот козлы, надо им было через КПП переться...

– Филатов, если бы они на территорию тайно проникли, патруль мог бы огонь открыть, в форме они там или нет. У нас же не стройбат какой-нибудь... Скорее всего дежурного они предупредили, а тот тормознул, на КПП не сообщил. Сегодня Пылевиков дежурит, это всем тормозам тормоз... Вот солдат шум и поднял. А тревогу объявили, когда нас в каптерке не обнаружили.

– Ленька, и ты вместе со мной залетел!

– Ну, и как они, по-твоему... Кстати, я спирту прихватил, выпьешь?

– Давай... – они по очереди приложились к плоской фляжке, которую Жестовский вытащил из внутреннего кармана кителя.

– Как они, по-твоему, докажут, что я при делах? Здесь тебя, кроме их возможного стукача, никто не видел, солдаты мои нас не заложат – у них самих рыльце в пушку, станут крепко, так что в худшем случае вздрючат за то, что гражданского на территорию привел.