Темные груды облаков перекатывались над горной цепью, а между пиками, словно огненные дервиши, плясали молнии. Лес непременно загорелся бы, если бы не дождь, который обрушивал на деревья огромные массы воды.

Моффит выстрелил снова, но его качало, так же как окружавшие его кусты и деревья, так что он промахнулся. Бостуик перевернулся на живот. Он упорно боролся, мыча от ярости, от желания подняться на ноги и схватиться с Моффитом. Наконец, отчаянно взмахнув рукой, вцепился в лодыжку киллера. Дернул — Моффит упал, такой же израненный и окровавленный, как и он сам, и Бостуик пополз, стремясь добраться до его горла. Сверкнула очередная вспышка молнии, потом раздался выстрел Моффита.

Сознание возвращалось к нему, но медленно. Джим Бостуик лежал лицом вниз на камнях горного хребта, начисто выметенных и вымытых ветром и дождем. Вокруг, там, где совсем недавно бушевал ветер и неистовствовал дождь, царила мертвая тишина. В голове молотом стучала боль. Плечо и рука словно одеревенели, нога не слушалась, каждое движение причиняло мучительные страдания.

Дождь прекратился. Ветер стих. Раскаты грома в дальних одиноких ущельях на юге казались отсюда беспомощным щенячьим урчанием. Облака, гонимые ветром, метались, не находя покоя, соперничая со звездами за место на небе. А Джим Бостуик лежал совсем один, беспомощно раскинувшись на камнях этой горы; у него не осталось никаких сил — он ослаб от потери крови и переохлаждения, пролежав всю ночь под проливным дождем. А потом он протянул руку и нашел свой револьвер. Каким-то образом ощутил, что у него есть колени, подтянул их и приподнялся. Попробовал крутануть барабан револьвера, и это ему удалось.

Непослушными пальцами нажал на стержень отражателя и вытолкнул пустые гильзы. Потом тщательно зарядил револьвер, достав патроны из пояса. Рядом с ним никого не было. Он это хорошо видел. Где теперь Моффит — неизвестно, но по крайней мере не здесь.

Джим пошарил вокруг себя, ощупывая камни, и нашел сломанную ветку. Пользуясь ею как костылем, поднялся.

Блэки, скорее всего, убежал. Его прогнала буря. Бостуик знал, что перед ним, на тысячу футов ниже, находится ранчо и, если он хочет остаться в живых, он должен туда вернуться.

Пытаться идти в обход по тропе бесполезно. Ему ни за что не осилить такой путь. Нужно как-нибудь постараться и ощупью, ползком спуститься прямо вниз. Он не знал, сколько ему потребовалось времени, опомнился, только когда понял, что находится уже внизу, и в тот момент обнаружил кое-что еще. Следы лошади!

Если здесь следы, это означает, что они оставлены после бури. Он кликнул, рискуя получить пулю от Моффита, если тот еще жив и находится поблизости. Потом звал снова и снова. И наконец услышал тихое радостное ржание и знакомое цок-цок-цок.

— Блэки! — шепотом позвал он. — Блэки!

Лошадь фыркала и пятилась назад, потом подошла ближе, принюхиваясь к чему-то в темноте. Бостуик потянулся к ней, но она снова отпрянула. Он назвал вороного по имени, и лошадь успокоилась. Одна рука ухватилась за стремя, Джим подтянулся, и вот он уже в седле, мокром от дождя.

— Домой, Блэки! — прошептал он, и вороной, словно только и ожидая этого приказания, послушно повернул и направился через неширокую долинку к фермерскому дому.