Как же ему сегодня повезло! Это просто чудо какое-то. Лорд Иден протянул шляпу и трость лакею клуба «Будлз» и решил хорошенько поразвлечься остаток ночи.

Джеймс Парнелл смотрел на танцующих. Несколько минут назад он вернулся из игорного зала, где больше наблюдал, чем участвовал в карточных сражениях. До этого он танцевал со своей кузиной Кэролайн и еще двумя девушками, которые стояли у стены и улыбались так, как будто им было все равно, что к началу очередного тура они остались без партнера.

На душе у него было неспокойно — обычное состояние в последнее время. Молодой человек с радостью покинул загородный особняк, где он давно уже не чувствовал себя дома, где его напряженные отношения с отцом были у всех на виду и где ему никогда не дозволялось принимать участие в управлении поместьем. Но Лондон с его бесконечными раутами тоже не радовал. Он должен был сопровождать мать с сестрой почти на все светские мероприятия. Затащить отца на тихий званый ужин или музыкальный вечер еще можно, но балы, рауты и театры только для женщин, которые желают покрасоваться перед важными людьми. А лорд Бекворт предпочитал посвятить вечер книгам и молитвам.

Парнелл проводил задумчивым взглядом высокую стройную девушку в голубом. Она была немного старше других незамужних барышень, но свежесть юности еще не покинула ее. Он встречался с ней везде, куда бы ни пошел, хотя не был представлен ей и не просил об этом. Это леди Мадлен Рейн. Нельзя сказать, что она красивее всех в этом зале. Нет ничего особенного ни в ее коротко подстриженных светлых кудряшках, ни в глазах — то ли голубых, то ли зеленых, ему не представилось случая подойти поближе и рассмотреть, какого они цвета. Фигурка у нее складная, но тоже ничем не примечательная.

Джеймс и сам не знал, почему его взгляд останавливался на ней. Может, его привлекал светский лоск, которого лишены женщины его семейства?

Парнелл пожал плечами, отвернулся и начал разглядывать толпу в поисках матери и сестры. Вскоре он увидел мать: она сидела в дальнем углу зала и вела беседу с бесцветным созданием, вне всякого сомнения, чьей-то дуэньей.

Он подошел к дамам и поклонился.

— Добрый вечер, мэм, — поздоровался он с этой серой мышкой, отчего на ее щеках заиграло жалкое подобие румянца, а на губах появилась удивленная улыбка. — Вы не видели Алекс, мама? Я послал за каретой.

— Она уехала с Дидрой и Кэролайн, Джеймс, — ответила леди Бекворт. — Они так настойчиво просили отпустить ее, что я согласилась. Отцу это наверняка не понравится, но в этом ведь ничего страшного нет, правда? В конце концов, Дидра — его сестра.

— Мне кажется, Алекс сама может решать подобные вопросы, — нахмурился Джеймс. — Она уже достаточно взрослая. Позвольте предложить вам руку.

Молодой человек снова отвесил поклон бесцветной дуэнье и, пока мать прощалась со своими знакомыми, неожиданно понял, что уже в который раз оглядывает танцующие парочки. Леди Мадлен Рейн по-прежнему кружилась в вальсе со своим братом-близнецом.

Глава 2

Эдмунд Рейн, граф Эмберли, возвращался домой на рассвете. Большую часть ночи он провел у своей любовницы, миссис Юнис Борден. У него уже вошло в привычку навещать ее на ночь глядя. С ней ему было уютно. Граф уже оделся и приготовился было шагнуть в объятия холодной ночи, когда уже в который раз поймал себя на мысли: а не предложить ли ей выйти за него?

Объяснить себе, почему ему было с ней хорошо, он не мог, а уж зачем ему нужен этот брак — и подавно. Юнис далеко не красавица. Даже привлекательной ее не назовешь. Невысокая, плотного сложения, грубые черты лица, короткие черные волосы завиваются мелкими колечками. Флирт не для нее. Она привыкла говорить напрямую, без обиняков, не заботясь о том, как бы не обидеть собеседника, но зато своих истинных чувств она тоже не скрывала. За ней прочно и вполне заслуженно закрепилась репутация хозяйки лучшего литературного салона, открытого почти каждый вечер.