|
— Полноте...ответил он учтиво.Это всего лишь обнищавшие крестьяне. Голод толкает не на такие зверства! Ваши слуги сбежали, я бы вас посоветовал взять этого малого, что держит коней. Он сам похож на коня, коней наверняка любит, вон как держит нежно, и будет ходить за ними, как за родными. А тех трусов стоит вернуть в деревню. Женщина отшатнулась: — Этого... душегуба? Да ни за что! По нем Сибирь плачет! К ним подошел дородный мужчина, обеими руками придерживал сползающий парик. Пухлое поросячье лицо еще не покинул страх. Сам он дрожал и пугливо озирался. — Они... уже не вернутся? А что делать с этими...? Двое разбойников, шатаясь и поддерживая друг друга, удалялись к лесу. Третий полз по траве, за ним оставался кровавый след. Атаман с воем катался по земле, зажимал обрубок руки. Оттуда хлестала кровь. Александр ощутил жалость. В момент схватки готов был убить, но это был слишком малый миг. Не зря говорили, что его рассердить невероятно трудно. А вот вышибить слезу... — Кто ходит за шерстью,напомнил он нехотя,тот может вернуться стриженым. Он помог женщинам влезть в карету. Пятый все еще держал покорно коней. Александр сказал строго: — Садись и вези этих господ, куда они велят. С этого дня ты бросаешь свою работу в лесу... Ясно? Из окошка на него смотрели блестящие глаза. Девушка была так прелестна, что у него защемило сердце. Если и есть на небесах ангелы, то и они уступают ей в чистоте и прелести. — Я обещаю,сказала она тихо,я возьму его на службу. Женщина ахнула, что-то залепетал протестующее толстяк, но девушка прервала милым, но решительным голосом: Не спорьте тетушка! Этот молодой человек, который упорно не называет свое имя, прав. Да, пусть этот разбойник работает у нас. Это так романтично! По крайней мере, он не испугается и не убежит. А вы... вы бываете в свете? — В чем-чем? Она слегка смутилось, это было очаровательно. На щечках зацвели алые розы, пунцовые губы стали еще ярче. — У нас здесь, конечно, не Санкт-Петербург, но у губернатора каждую субботу собирается весь цвет общества. Все офицеры бывают там постоянно! Александр отступил, поклонился. В глубине кареты шушукались тетушка и толстяк. Их все еще трясло от пережитого ужаса, а не торопили трогаться только потому, что до свинячьего визга боялись и разбойника в козлах. — Я не все,ответил он нехотя. Их глаза встретились. Он ощутил как дрогнуло сердце, а в душе отозвались какие-то струны. Мир внезапно стал ярче, а воздух чище. Ее глаза смотрели прямо в душу, и он не чувствовал желания закрыть ее, как делал всегда, когда к нему приставали с излияниями и от него ждали того же. — Так вы придете? — спросила она настойчиво. Он заставил себя ответить, хотя это было тяжелее, чем двигать гору: — Я — не все... Он отступил еще на шаг, подал разбойнику знак. Тот, еще не веря, торопливо забрался на козлы, взял вожжи. Кони тронулись, карета качнулась, ее повлекло по дороге все дальше и дальше. Он с отвращением отшвырнул саблю. Райский уголок испакостили кровью и ненавистью! Уже не очистишь, надо искать другой. Но он знал, что придется искать по другой причине. Здесь слишком многое будет напоминать о схватке, этой волшебной девушке, этих минутах совсем другой жизни. Он шел к казармам, на ходу одевал и застегивал мундир, но видел только ее обвиняющие глаза. |
