– Скорее, скорее, – торопил Роджерс, помогая перуанским студентам перейти на плот.

Питт расстегнул страховочный ремень и поспешил в задний отсек вертолета. Беглый осмотр машины убедил его в том, что ей недолго оставаться на поверхности океана. Вода уже плескалась внутри. Вертолет медленно погружался.

– У нас очень мало времени, – резюмировал свои наблюдения Питт, помогая Шеннон и Роджерсу ступить на плот. Он повернулся к Джордино. – Твоя очередь, Ал.

Пилот проигнорировал его приказание.

– Начинаешь забывать морские традиции, Питт, – процедил он сквозь зубы и без церемоний вытолкнул приятеля сквозь открытую дверь. Потом без лишней спешки последовал за ним. Вооружившись веслами, они отвели плот подальше от машины, хвост которой уже успел исчезнуть под водой. Спустя еще несколько секунд набежавшая волна захлестнула вертолет, и он навсегда исчез с глаз его недавних пассажиров.

Никто не произнес ни слова. Все они успели сродниться с этой машиной, и теперь каждый по-своему переживал утрату.

Питт и Джордино давно считали океан своим домом, но для остальных он был чужим и загадочным. Ощущение пустоты и одиночества не покидало ученых. Не поднял настроения и острый плавник акулы, показавшийся в нескольких метрах от плота.

– Твоя вина, – заметил Джордино, подмигнув приятелю, – акул всегда привлекает запах крови.

Питт наклонился и посмотрел сквозь прозрачную толщу воды на огромную рыбину, проплывавшую прямо под ними.

– Рыба-молот, – прокомментировал он. – Мелкий экземпляр. Не больше двух с половиной метров в длину. Можно не обращать внимания.

Шеннон вздрогнула и вопросительно взглянула на него.

– Что будет, если она решится напасть на нас?

Питт равнодушно пожал плечами:

– Спасательные плоты не принадлежат к любимым лакомствам этих тварей.

– И все же она, кажется, пригласила своих подружек на праздничный обед, – пошутил Джордино, указывая на два других плавника, появившихся над поверхностью воды невдалеке от плота.

Питт заметил паническое выражение на лицах большинства его спутников и попытался разрядить обстановку. Удобно устроившись у края плота, он лениво прикрыл глаза.

– Ничто так не располагает к отдыху, как теплое солнце и спокойное море, – заметил он. – Не забудьте разбудить меня, когда подойдет судно.

Шеннон не верила своим глазам.

– Он, должно быть, сошел с ума, – прошептала она. Джордино на лету подхватил замысел приятеля.

– Пожалуй, и я немного вздремну, – сообщил он, демонстративно зевая во весь рот.

Их спутники не знали, что и думать. Каждый второй человек на плоту тревожно переводил взгляд с двух мирно дремавших мужчин на жуткие плавники акул, продолжавших кружиться около них. Однако едва не возникшая паника ощутимо пошла на убыль.

И хотя через час-другой акульих плавников вокруг плота стало чуть ли не вдвое больше, никто уже не обращал на них особого внимания. Все глаза были устремлены на судно, на всех парах спешившее к ним на выручку.

Никто и думать не мог, что этот ветеран океанографического флота способен двигаться с такой скоростью.

– Мы подойдем к ним на малой скорости и только потом остановим двигатели, – сообщил капитан рулевому.

– Разве мы не будем ложиться в дрейф? – удивился тот.

– Они окружены стаей акул.