На центральной телефонной станции в Бангкоке мисс Петти Удорн услышала приглушенный крик, от которого у нее в жилах застыла кровь.

В ста километрах от нее Понг Пуннак умирал: треугольное лезвие ножа раздирало ему сердце.

Убийца в белой рубашке вынул нож и со сладострастной дрожью вонзил его пониже. Понг Пуннак дергался в агонии и уже не сопротивлялся. Однако убийца продолжал наносить удары, не давая телу опуститься на землю. Но вот он повернул свою жертву, сжал левой рукой горло и воткнул нож прямо над пупком. Вращая нож в ране, он не вынул его до тех пор, пока Понг не сполз вниз. Когда труп уже валялся за стойкой, человек в белой рубашке наклонился и несколькими ударами искромсал Понгу лицо, едва не вырвав глаз. Он сожалел, что враг умер так быстро. Убийце, хотелось наказать Понга еще сильнее за то, что тот его облевал.

Уходя, убийца пнул его ногой и со злости продырявил мешок с рисом. Потом повесил трубку и огляделся.

На улице и в магазинчике никого не было. Он вернулся к трупу, быстро обыскал его, потом отпихнул грузное тело в сторону и выпрямился. Взгляд убийцы за черными очками с треснутым стеклом был непроницаем. Не спеша он вложил свое оружие в кожаный футляр на правой ноге, вышел из лавки и сел в старую американскую машину, стоявшую за «датсуном» Понга Пуннака. Машина двинулась по направлению к Бангкоку.

Через несколько минут китаец опасливо вышел из своего убежища и сразу же бросился к продырявленному мешку с рисом. Он пронзительным голосом позвал жену, чтобы та помогла собрать рис. И лишь подобрав последнее зернышко, китаец бросил взгляд на труп. Он обыскал его и переложил себе в карман три банкнота по сто батов, которые не взял убийца.

И только потом послал внука в полицию на другой конец поселка.

— Господа, через несколько минут мы сделаем промежуточную посадку в Ташкенте, столице советского Узбекистана, где пробудем около часа. Будьте так любезны пристегнуть ремни и не курить. Температура за бортом — шесть градусов по Цельсию.

Пассажир на переднем сиденье, выведенный из состояния приятной дремоты, резко выпрямился и с чувством некоторой тревоги нагнулся к иллюминатору: агенту Центрального разведывательного управления США всегда бывает не по себе, когда он приземляется на советской территории. Похитить его тут ничего не стоило.

Разумеется, в списке пассажиров рейса 971 Копенгаген — Бангкок скандинавской авиакомпании упоминался лишь Его Светлость князь Малко Линге, австриец знатного рода. Во всяком случае, добросовестный сборщик информации разузнал бы, что князь Малко был также кавалером ордена серуфинов, графом Священной Римской империи, почетным и действительным членом суверенного Мальтийского ордена.

Ничего общего с привычным образом агента разведки. Но внешний вид был обманчив. Его Светлость князь Малко был одним из выдающихся сотрудников отдела особо важных операций Центрального разведывательного управления, другими словами, рыцарем плаща и кинжала, причем кинжала немного больше, чем плаща.

Это не мешало ему на самом деле принадлежать к древнейшему австрийскому роду и владеть прославившимся в истории замком Лицен около Вены, откуда рукой подать до австро-венгерской границы. Два эти факта были тесно связаны между собой: Малко работал в ЦРУ, чтобы привести свой замок в надлежащий вид и, со временем удалившись на покой, доживать там свой век. Но замок походил на бочку Данаид...

Малко, потянувшись, оторвался от мягкого кресла и расправил свой темный костюм из альпаки. Карин, восхитительная стюардесса в салоне первого класса, проходя, наклонилась к нему:

— Пристегните, пожалуйста, ремни, мсье.

Она была тонкой и изящной, как саксонский фарфор.