— Поздно вечером я свободна, — уверила его Тепен.

Очевидно, работа в «Эр Америка» не отнимала у нее много сил.

— Тогда в полночь в баре отеля, если вы не боитесь испортить себе репутацию.

Испепелив его взглядом, Тепен сухо сказала:

— Я извещу полковника Уайта о вашем приходе.

Глаза полковника Уайта покраснели от усталости. Три пустых чашки от кофе стояли одна в другой на письменном столе. Полковник был небрит.

— Я не спал уже двое суток, — проворчал он. — Крупные неприятности. Один из моих парней вляпался в историю с опиумом. Тайцы говорят, что они его просто-напросто расстреляют. Придется потратить кучу денег. Мало того, они довели до моего сведения, что партизаны, вооруженные автоматами, появились на юге. Никто не знает, как к ним попадают автоматы. И потом, со следующего месяца грузовики с бомбами для Саттахипа могут передвигаться только ночью. Чтобы никто не судачил... Вот такие хорошенькие новости.

Убрав с кресла кучу папок, Малко сел и сказал:

— Я думал, таиландское правительство очень сильно настроено против коммунистов.

Уайт пожал плечами и выплюнул жвачку в пепельницу в паре метров от него.

— Тайцы сами по себе, — разочарованно произнес он. — И всегда готовы переметнуться к противнику. Символом их политики мог бы стать флюгер. Сегодня они нас терпят. Не более того. Но уже ставят на китайцев. Хотя гоняют их по лесу и раздирают слонами партизанских главарей, которых мы им передаем. Тут Азия, отсюда пошел обычай рассуждать по спирали. Ничто не бывает ни достаточно простым, ни достаточно истинным. Кстати, вы уже разыскали своего Джима Стэнфорда?

Малко рассказал о том, что сделал, и о трупе у реки Квай. Полковник покачал головой.

— Это ничего не значит кроме того, что старик был свидетелем убийства или похищения Стэнфорда.

— Сегодня вечером я, может, что-нибудь выясню, — заявил Малко. — Я нашел девушку, которая, судя по всему, хорошо знала Стэнфорда.

— Ума не приложу, чем я могу вам помочь, — проворчал Уайт.

— Если Джима и впрямь похитили, то они упрятали его где-нибудь в джунглях. Тут потребовалось бы много времени и людей.

Малко не стал настаивать. Полковнику было явно наплевать на судьбу Джима Стэнфорда. Малко встал и откланялся. В коридоре он заметил Тепен, по-прежнему полировавшую себе ногти. Тяжелая все-таки жизнь у богатых девушек!

Выйдя из «Эр Америка», он немного прогулялся по Суривонг-роуд. Опускалась ночь. Кругом раздавался треск мотоциклов. Почти на каждом шагу попадались китайские или тайские ресторанчики, распространявшие ароматы, смешанные со зловонием каналов и разлагавшихся отбросов. Местами ультрасовременные здания чередовались с низкими черными деревянными домишками. На украшенной статуей короля огромной площади, на перекрестке улиц Рамы IV и Рамчадамри, Малко сел в такси. Он не решился подниматься по широкому проспекту до «Еравана» пешком. После массажа ноги его не слушались.

В отеле он разделся, принял душ и улегся в постель. На душе у него кошки скребли.

Если не считать разбитого сердца молодой девственницы, похвастаться ему было пока нечем, совсем нечем.

Он прошел метров пятьдесят по неосвещенной улице, и за это время к нему раз двадцать приставали проститутки, выползавшие из всех темных углов. «Три королевства» располагались в нижнем этаже современного здания. Обшитый галунами швейцар, поклонившись до земли, открыл обитую дверь, из-за которой пахнуло холодом. Здесь всюду были кондиционеры.

Зал тонул в полумраке. Лишь один синий прожектор освещал филиппинский оркестр на высокой эстраде. В глубине зала, у бара, парами или маленькими группами в ожидании толпились девицы.