Малко едва успел ухватить какого-то зверя, карабкавшегося по штанине. Форменный ужас. Да и деревянные сиденья были не удобнее электрического стула в тюрьме «Синг-Синг».

Занавес на сцене опустился и снова поднялся. Из-за кулис выкрикнули:

— Мисс Чен По Чу, исполнительница восточных танцев.

Старый патефон, который использовали для музыкального сопровождения, заиграл, и Тепен шепнула Малко на ухо:

— Это она.

Мисс Чен По Чу появилась в пятнистых, под шкуру пантеры, бюстгальтере и трусиках. Лицо у девушки было опухшим, а во рту виднелось несколько гнилых зубов.

Немного подергавшись, она сняла бюстгальтер и принялась вертеть кружочки, прикрывавшие соски.

Увы, на шестом повороте один из них оторвался и полетел на пол. Нимало не смутившись, Чен По Чу продолжала свои телодвижения с одним кружочком до тех пор, пока не кончилась музыка, после чего она поклонилась и убежала со сцены.

Снова занавес. Из-за кулис опять что-то выкрикнули. На этот раз на сцене выстроились двенадцать голых девушек. Заскрипела иголка патефона, и раздались звуки военного марша. К удивлению Малко, девушки не затанцевали, а застыли по стойке «смирно». Все зрители разом встали. И Малко, которого потянула за рукав Тепен, тоже.

— Спектакль кончился, — шепнула она.

Опешивший Малко узнал национальный тайский гимн. Девушки стояли прямо, словно аршин проглотили. Что ж, быть националистом — так во всем. Наконец пластинка кончилась, и зрители потянулись к выходу. Кроме Малко и Тепен, которые вскарабкались на эстраду и прошмыгнули за кулисы.

Артистических уборных тут не было. Девушки одевались в углу, завешанном старыми декорациями. Малко с Тепен прибыли как раз вовремя, чтобы лицезреть, как мисс Чен По Чу натягивает китайское платье с такими же пятнами, как и на ее сценическом костюме. Рядом переодевались другие исполнительницы стриптиза.

Тепен взяла Малко за локоть.

— Здесь слишком много народа, лучше мы пойдем за ней.

Малко с Тепен снова спустились в зал, и спустя две минуты китаянка прошла мимо них к выходу. Немного подождав, они тоже сбежали с лестницы.

Свернув направо, Чен По Чу быстро шла по улице. К ней привязался какой-то тип, но она послала его куда подальше. Малко с Тепен перебежали на другую сторону улицы. Долго им идти не пришлось. Чен По Чу вошла в ресторан под открытым небом. Кухня находилась у входа, и на каждом столике горела керосиновая лампа. Ужинали тут человек двадцать.

Чен По Чу подошла к столику, где в одиночестве сидел мужчина. Завидев китаянку, он поднял голову, и у Малко екнуло сердце: он узнал незнакомца, который дважды на него нападал и который, несомненно, убил и Пой, и Сирикит. Этому человеку была известна правда о Стэнфорде.

— Это он, — сказал Малко.

Чен По Чу села. Она явно пришла поужинать. После выступления всегда хочется есть.

— Нам спешить некуда, — сказала Тепен.

Она потащила Малко к кинотеатру. Мимо проезжало такси, Тепен его остановила и завела долгий разговор с шофером. Тот подал немного вперед и, встав почти у самого ресторана, выключил мотор.

— "Мерседес" он видел, — объяснила Тепен, — а стоящее такси никаких подозрений у него не вызовет. Все проститутки в квартале работают в такси — из экономии. Поэтому белому тут никто не удивится.

Тепен сунула двадцать батов шоферу, дремавшему за рулем. Обнявшись, чтобы все выглядело более правдоподобно, они ждали. Малко часто поглядывал в окно. Все, казалось, шло нормально. Незнакомец с Чен По Чу уписывали китайскую лапшу.

Наконец они поднялись.