Перед тем, как отправиться к полковнику Уайту, он вынул панорамную фотографию, которую всегда возил с собой: его замок в Лицене. Отпечатанная недавно, она демонстрировала последние достижения реставраторов — огромную каменную лестницу, выходившую со второго этажа непосредственно во двор. Как было в семнадцатом веке.

Необычная транспортная компания, работающая на заказ, но без единого клиента, чьи грузы привозили в Дон-Муанг ночью в накрытых брезентом грузовиках Вооруженных Сил США.

Компания занимала целиком третий этаж. Малко толкнул дверь, и его сразу взяли в клещи двое охранников в штатском. Один из них не слишком вежливо осведомился, что Малко нужно. Смилостивились они лишь после того, как Малко предъявил им удостоверение Государственного департамента — фальшивое, разумеется, — и спросил, нельзя ли переговорить с полковником Уайтом.

«Эр Америка» гудела, как улей. Через стеклянные двери Малко видел тарахтевших, как пулемет, машинисток и людей, склонившихся над огромными картами. Полное впечатление, что тут и впрямь авиакомпания. Разве что охранники у входа портили картину.

Полковник Уолтер Уайт ожидал Малко за своим письменным столом. Великан, волосы ежиком, огромные ручищи, одет в штатское. Предосторожность совершенно излишняя. Уайт так проникся духом Уэст-Пойнта, что даже голым не терял военной выправки.

Да и вообще, при росте метр девяносто блондину с голубыми глазами трудно не обратить на себя внимание в стране, где у мужчин рост метр шестьдесят.

Полковник Уайт расщедрился на почти дружескую улыбку и решительное рукопожатие.

— Добро пожаловать в Бангкок, — сказал он глухим голосом. — Надеюсь, путешествие прошло хорошо.

И тут же его рот скривила гримаса боли, а левая рука прижалась к желудку, словно на проявление любезности он истратил последние силы. Малко сел и бросил на него встревоженный взгляд.

— Проклятая страна, — проворчал Уайт. — Опять напичкали меня ядом...

Вот уже два года, как полковник Уайт вел неравную безнадежную борьбу с тремя врагами, располагавшимися в таком порядке: дизентерия, москиты и коммунисты. Дизентерия не давала ему вздохнуть. Он испробовал практически все европейские и китайские снадобья — и никакого толку.

ЦРУ доверило ему руководство своим отделением в Бангкоке, потому что оно занималось не собственно разведывательной работой, а борьбой с партизанами, то есть тем делом, в котором Уайт считался докой. Однако Уайт считал дни, оставшиеся ему до возвращения в Северную Каролину. Будь его воля, он бы жил в дезинфицированной стеклянной камере.

Какое-то время Малко не беспокоил его, ожидая, пока боль стихнет. Рухнувший в кресло полковник изрыгал проклятья, стискивая руками ремень своих брюк. Чтобы как-то завязать разговор, Малко, показав на маленькие черные коробки, завалившие письменный стол, спросил:

— А это что такое, полковник?

— Радиоприемники, — пробормотал тот между ругательствами. — Китайцы подсовывают их местным жителям. Эти штуковины принимают только Пекин. Мы эти приемники скупаем потом у населения. По доллару за каждый. Добираем до тысячи и вышвыриваем в море. Вот чем я тут занимаюсь...

— Интересно, — сказал Малко.

Уайт постепенно оживал. Вот он выпрямился, и его маленькие серые глазки недружелюбно уставились на Малко.

— Кстати, а что это вы сюда приехали? Мне сообщили о вас телексом, но без каких-либо подробностей.

— Мне поручено дело Джима Стэнфорда, — сказал Малко.