И вообще, глупая мысль. Надо добираться до «Минервы». Карета сворачивала на Корнхилл, вправо, то есть к Гавани, а не к Лестер-хауз, где живёт Элиза со своим выводком ганноверцев. Да, лучше бежать из города.

И всё же идея вызвать Чарльза Уайта на дуэль, всадить в него пулю, была чрезвычайно соблазнительной. Первой приятной мыслью с тех пор, как Даппа увидел своё лицо в объявлении о розыске.

Он ещё приподнял шторки и выглянул сперва в боковое, затеем в заднее окно. Иоганн смотрел прямо на него с расстояния не больше двенадцати футов. Он шёл за каретой там, где толпа ещё не успела сомкнуться. Резким движением головы Иоганн велел Даппе опустить шторки и обернулся. Теперь Даппа увидел, что их неспешным шагом преследуют два субъекта. Каждый держал в руке по листовке. Дальше на Корнхилл раздавали такие же. Даппа подумал, что крикнуть: «Лови!» субъектам мешает только нежелание делиться наградой. Так что пока их было только двое, и они, видя шпагу Иоганна, боялись подойти ближе. Однако Чарльз Уайт будет плодить новых преследователей со скоростью типографского станка.

Удивительно! Как бы он объяснил это своим африканским односельчанам? Металлическая пластина, вставленная в раму, вымазанная чёрным и прижатая к белому листу, колдовским образом превращает одного человека в загнанную жертву, а всех остальных, увидевших заклинание, в безжалостных охотников. Однако та же пластина, в той же раме, при чуть другом узоре краски не подействует. А и вправду, что, если отпечатать листовку, в которой он, Даппа, объявит Чарльза Уайта своим сбежавшим рабом и объявит награду за его голову?

Это было бы даже лучше, чем всадить в Уайта свинцовую пулю. Однако что проку мечтать? На спасение можно надеяться. На месть — нет.

Карета достигла пересечения с улицей, которая меняла название от перекрёстка к перекрёстку. Если бы они свернули налево, то поехали бы на север по Бишопсгейт к Компании Южных морей, Грэшем-колледжу и Бедламу. Впрочем, вероятнее, они свернут вправо, на Грейсчёрч-стрит, которая дальше превращается в Фиш-стрит и ведёт мимо Монумента к Лондонскому мосту.

Карета остановилась на перекрёстке из-за необычайного скопления народа. В правое окно Даппа видел всё больше затылки, в левое — всё больше лица. То есть люди смотрели в основном на юг, на что — непонятно. Даппа снова выглянул в левое окно, пытаясь прочесть ответ на их лицах, и понял только, что все они смотрят куда-то ввысь. Однако он вновь увидел Компанию Южных морей: от ближайших ворот, на левой стороне Бишопсгейт, его отделяло футов двести. Здание было больше и новей, чем Английский банк. В каком-то смысле компания представляла собой антибанк — её обеспечением было асиенто, вырванный в прошлом году у Испании работорговый промысел.

Внезапно у толпы разом вырвалось восклицание. Даппа глянул вправо и увидел хвост дыма, уходящий в воздух примерно от вершины Монумента. И тут же глянул снова, потому что лантерну на самом верху исполинской колонны уродовали самодельные тали. Какая-то глупая потеха для толпы, заключил Даппа.

Однако Компания Южных морей не шла у него из головы. Она вздымалась на левом траверзе, словно пиратский корабль, средоточие мерзости, и, пока Даппа смотрел, некоторые понятия соединились у него в голове. План — не набросок, а законченный план во всей свой полноте — сложился в мозгу и был так очевидно верен, что Даппа без колебаний начал воплощать его в жизнь. Ибо план этот чудесным образом устранил из живота свинцовое ядро.

Он плюхнулся на колени перед скамьёй и швырнул на неё листок. Вытащив из кармана карандаш и лизнув грифель, словно таким образом мог добавить ему красноречия, Даппа вывел:

Ваше сиятельство, миледи!

Иоганн отважно исполнил данное ему поручение.