А кто может? Не кто иной, как я. У меня есть коды доступа, которые позволят мне разгерметизировать базу и установить полный контроль над ней. Я говорю — позволят мне, моя детка. Мне, а не тебе — как ты, возможно, подумала.

Почему? Мой принцип: всё, что стоит контролировать, должно находиться под моим контролем. Тем более, я не могу доверить такую власть тебе. Ты слишком лакома до мучительств, слишком любишь пытать и убивать. Не то чтобы я тебя не понимал, золотце! Но ты ещё так неопытна! Даже наслаждаться нужно с холодной головой. Всё, чего ты сейчас так вожделеешь — это, в общем-то, пустяки, что-то вроде примитивного забоя по сравнению с продуманной, изысканной маналулой. Поверь, этот мир заслуживает гораздо, гораздо большего, чем те жалкие страдания, которые ты можешь причинить ему бомбами, ракетами и тому подобными средствами. Признаться, они хороши только для запугивания. Это как с существом, которого ведут в подвал под угрозой меча — а там, в подвале, его ждёт то, по сравнению с чем смерть от меча была бы благодеянием. Ты испортишь материал, из которого можно выжать бесконечно больше, чем ты сейчас можешь себе вообразить. Нет, нет, тебе нельзя даже садиться за пульт.

Сейчас ты, наверное, злишься, читая эти строчки. Могу представить твой смешной гнев, твои надутые губки. Ах, эти смешные чувства! И главное — они совершенно неуместны. Ибо я предложу тебе нечто большее, моё солнышко. Ты даже не представляешь себе, насколько большее.

Но сначала завершим предыдущую тему. Если бы я считал, что ты и в самом деле можешь овладеть пультом, я никогда не предоставил бы тебе такой возможности. Но я знал, что у тебя это не получится. Ты и твой пёс сыграли роль отмычки. Эта роль отыграна. И если бы дело было только в этом, я пришёл бы во главе небольшого отряда нахнахов и отдал бы им вас обоих. Это было бы самым естественным решением, не так ли? И тем не менее — я тебе пишу. Почему, спросишь ты? Потому, что мне нужна не только эта база. Мне нужна ты, Мальвина. Да, ты мне нужна — а я нужен тебе. Ибо только я могу дать тебе то, чего тебе так хочется.

Буду с тобой настолько откровенен, насколько это вообще возможно в письме. Скажу так: сейчас я стою в шаге от мировой власти. Не какой-то малой, ограниченной, условной власти, нет — я говорю власти подлинной, безусловной и всеобщей. Я долго шёл к этому — и, наконец, пришёл.

Так вот: я не собираюсь почивать на лаврах и охранять старые порядки. О нет! Я совершу окончательное, финальное преобразование этого мира. Он должен стать тем, чем ему и надлежит быть, и получить всё, что заслужил. И ты можешь принять участие в задуманной мной реконструкции. Подробности я тебе сообщу позже, пока что скажу лишь одно: если ты присоединишься ко мне, то сможешь удовлетворить свою страсть сполна. Carpe diem, мой синекудрый ангелочек!

Разумеется, от тебя тоже потребуется кое-что. А именно — понятливость, расторопность, умение и желание угодить и готовность к услугам. Обладаешь ли ты этими качествами, я проверю лично. То есть — нанесу тебе визит.

Что касается времени: в ближайшие дни я занят и освобожусь где-то через пять или шесть дней. Можешь прислать мне с этим бэтменом свои предложения по времени и месту. Если их не будет, время назначу я сам — то есть приду, когда пожелаю. Однако в этом случае моё мнение о твоих интеллектуальных и моральных качествах изменится не в лучшую сторону.

Я буду один и без оружия. Можешь оставить при себе пса, это меня мало заботит.

Искренне твой

Полковник Барсуков

PS. Надеюсь, нет нужды напоминать тебе о личной гигиене? В отличие от тебя, у меня острое обоняние, а естественный запах твоей основы мне скорее неприятен. В общем, всё должно быть чистым! Пусть твой пёс хорошенько проверит это перед моим визитом. Иначе я рассержусь не только на тебя, но и на него.