Золотой песок образовал четыре конические кучки на листе полиэтилена и выглядел точно сажа.

Джозеф аккуратно пересыпал песок в свой кисет, снова расстелил пленку, положил кисет в карман и вылез из-под емкости. Насвистывая песню племени, Джозеф поднял швабру и снова занялся своим обычным трудом.

В «Сондер дитч» производился только один взрыв. Один взрыв с центрального пульта ежедневно. Джонни платили за объем, за кубические футы породы, извлеченные из его забоя. Таким образом он должен был расположить заряды так, чтобы обеспечить максимальный выброс породы из забоя.

– Так и так. – Он точным движением кисти обозначил красной краской точку и угол закладки заряда, по которым оператор должен будет бурить шпур.

– Шайа, мадода! – Джонни похлопал по плечу лежащего рядом оператора. – Начинай, парень.

Главными для операторов были физическая сила и выносливость. По этим признакам их и отбирали. Этот был похож на греческую статую, выполненную из полированного черного дерева.

– Нкози! – улыбнулся в ответ оператор и вместе с помощником подтащил бурильный молоток к забою. Машина была похожа на гигантскую версию крупнокалиберного пулемета.

Когда банту открыл клапан, молоток оглушительно загрохотал в замкнутом низком пространстве забоя. Сжатый воздух, с ревом вырываясь из молотка, с болью бил по барабанным перепонкам. Джонни показал сжатый кулак, выражая свое одобрение, и с минуту они улыбались друг другу, ощущая, как общий труд сближает их. Потом Джонни пополз дальше отмечать следующие шпуры.

Джонни было двадцать семь лет, он был лучшим горняком на «Сондер дитч». Его группа, состоящая из сорока восьми человек, представляла собой крепко сбитую команду специалистов. Люди боролись за место в двадцать седьмой секции, так как там платили деньги. Джонни мог выбирать себе людей, поэтому, когда маркшейдеры каждый месяц спускались в шахту и производили необходимые измерения, он всегда оказывался далеко впереди других горняков.

Ситуация здесь была достаточно интересной: человек, находящийся в самом низу иерархической лестницы компании, зарабатывал больше, чем высокопоставленный администратор. Джонни Деланж зарабатывал больше, чем генеральный директор «Сондер дитч». В прошлом году он выплатил дополнительный налог за доход свыше двадцати двух тысяч рандов. Даже такой горняк, как Ковальский, постоянно издевающийся и относящийся грубо к своим людям и в результате оставшийся с отбросами шахты, зарабатывал восемь-девять тысяч рандов в год – столько же, сколько администратор ранга Рода Айронсайдса.

Джонни дополз до края длинного забоя и отметил последний шпур. Ниже грохотали бурильные молотки, все операторы, лежа или на корточках, выполняли свою работу. Он подпер голову ладонью, снял шлем, вытер пот с лица и позволил себе немного отдохнуть.

Внешность Джонни была не совсем обычной. Длинные иссиня-черные волосы были собраны на затылке в косичку и перетянуты кожаным шнурком. Чертами лица он напоминал американского индейца. Рукава комбинезона отрезаны так, что были видны мускулистые, жилистые, похожие на питонов руки, татуированные от локтей до ладоней, чрезвычайно сильные и гибкие. Тело было таким же – жилистым и сильным.

На правой руке он носил восемь перстней – по два на пальце. С первого взгляда было видно, что перстни не являются просто украшениями. Это были тяжелые золотые перстни с черепами, перекрещенными костями, волчьими мордами и прочими подобными ужасами. Вся эта масса металла представляла собой неснимаемый кастет. Однажды Род Айронсайдс спросил Джонни о глазах одного из черепов:

– Джонни, ты уверен, что эти рубины настоящие?

– Конечно, мистер Айронсайдс, иначе окажется, что меня наказали на триста пятьдесят рандов, – совершенно серьезно ответил Джонни.