Тап-тап-тап – заиграл один из них, и гомон толпы стих.

Тап-тап-тап – задали ритм танцу практически голые, в одних набедренных повязках, склонившиеся над зажатыми между колен инструментами барабанщики. Это был рваный, волнующий ритм, который дрожал как разорванный нерв. Повелительный, требовательный звук – пульс континента и его народа.

Потом появились танцоры. Они медленно шли в высоких головных уборах из перьев – развевались юбки из звериных хвостов, гремели боевые браслеты на запястьях и лодыжках, черные мышцы уже блестели от пота – шеренга за шеренгой, величественные, они появлялись на сцене так, будто барабанная дробь вдыхала в них жизнь.

Резкий звук рога, и шеренги рассыпались, танцоры завертелись, как осенние листья на ветру, перестроились, и в центр сцены вышла гигантская фигура.

– Большой Король! – выдохнула толпа, и мгновенно изменился ритм. Он стал более быстрым, еще более требовательным, танцоры зашипели в унисон. Звук был подобен прибою, накатывающемуся на каменистый берег.

Большой Король широко распахнул руки, расставил толстые, похожие на черные колонны ноги, закинул голову назад и проревел единственное слово команды. Немедленно все танцоры подняли правые колени на уровень груди и замерли. Через мгновение двести мозолистых ступней с силой опустились на землю, сотрясая арену до основания. Шангааны начали танец, и реальность исчезла в круговороте наступающих, отступающих, крутящихся шеренг.

Только однажды Род сумел оторвать взгляд от представления и посмотреть на Терри. Она сидела чуть наклонившись вперед, глаза ее горели, губы чуть приоткрылись. Терри была полностью захвачена эротизмом и варварским великолепием представления.

Джой и Дэн сидели, крепко взявшись за руки и плотно прижавшись друг к другу плечами и бедрами, и Род вдруг почувствовал, что завидует им.

Потом они вернулись в бар, но разговор не клеился, все были напряжены, чувствовали себя беспокойно из-за странных скрытых чувств, противоборства примитивных желаний и моральных ограничений.

– Итак, – произнес наконец Род, – уважаемые дамы, если вы хотите попасть в Йоханнесбург в подобающее вашему социальному положению время…

Дэн и Джой заговорили одновременно:

– Не волнуйся, Род, я…

– Дэн сказал, что он…

Они замолчали и несколько глуповато улыбнулись друг другу.

– Как я понимаю, Дэн внезапно вспомнил, что у него неотложные дела в Йоханнесбурге, и предложил вас подвезти? – сухо спросил Род, а они рассмеялись в ответ.

– Похоже, миссис Стайнер, мы поедем в город вдвоем.

– Я вам доверяю, – сказала Терри.

– Значит, вы сошли с ума, – заметил Дэн.

За окнами «мазерати» быстро темнело. Темная земля переходила на горизонте в черное небо, из раскинувшегося вокруг вельда подмигивали одинокие огоньки.

Род включил фары, панель приборов засветилась, превратив салон машины в изолированное от внешнего мира теплое, уютное гнездышко. Что-то тихо напевал ветер за окном, ему вторили шуршащие по шоссе шины и басовито гудящий двигатель.

Терри сидела на мягком сиденье из красной кожи, поджав под себя ноги. Ее глаза были устремлены вперед, на скользящие по шоссе световые круги от фар, и она казалась одновременно близкой и далекой. Каждые несколько минут Род смотрел на ее профиль. Один раз она повернулась к нему и взглянула прямо в глаза.

– Вы понимаете, что происходит?

– Да, – честно ответил он.

– Понимаете, как это опасно для вас?

– И для вас.

– Нет, не для меня. Я – Хершфилд, потому неуязвима. Вас же это может уничтожить.

Род лишь пожал плечами:

– Если бы мы задумывались над последствиями прежде, чем сделать что-либо, никто ничего бы не делал.