– Добрый день, миссис Стайнер. – Бармен в алом пиджаке вежливо улыбнулся. – Приготовить вам «манхэттен»?

– Не искушайте меня, Томас. Я на диете. Принесите стакан содовой.

– На диете, – проворчал Харри. – И так одни кожа да кости. Сделай ей «манхэттен», Томас, и не забудь положить вишню. Ни одна женщина из семьи Хершфилдов не выглядела мальчиком, и ты не будешь первой. – Он подумал и добавил: – Обед я тоже заказал, не позволю тебе умирать с голоду в моем присутствии.

– Какой ты вредный, Попс.

– А теперь, моя молодая леди, расскажи, чем ты занималась все это время.

Они беседовали как друзья, добрые, верные друзья. Их привязанность друг к другу объяснялась не одними лишь кровными узами. Это было родство не только тел, но и духа. Они сидели, наклонившись друг к другу, разговаривали, наслаждаясь близостью, и неторопливый ход беседы нарушали только звонкий смех Терри или низкий хохот Харри.

Они так увлеклись беседой, что метрдотель был вынужден подойти к их столику.

– Мистер Хершфилд, шеф-повар – в слезах.

– Господи! – воскликнул Харри, взглянув на старинные часы над стойкой бара. – Почти два часа. Почему мне не сказали?

Устрицы только утром доставили из Мосселбая, и Терри, попробовав их, зажмурилась от удовольствия.

– В среду я ездила с Манфредом на шахту «Сондер дитч».

– Да, я видел фотографию в газете. – Харри съел двенадцатую, последнюю, устрицу.

– Должна сказать, мне понравился твой новый генеральный директор.

Харри отложил вилку, его морщинистые щеки слегка покраснели от приступа гнева.

– Ты имеешь в виду Фреда Пламмера?

– Не глупи, Попс. Я говорю о Родни Айронсайдсе.

– Это твой вечно умывающийся придурок муж подговорил тебя? – Харри рассердился не на шутку.

– Манфред? – Она была искренне удивлена вопросом, Харри видел это. – А он здесь при чем?

– Хорошо, забудь об этом. – Харри выбросил Манфреда из головы. – Что тебе нравится в Айронсайдсе?

– Ты слышал, как он говорит?

– Нет.

– Просто здорово. Уверена, он первоклассный горняк.

– Так оно и есть. – Харри ждал, что еще она скажет.

Питер убрал тарелку Терри, предоставив ей так необходимые несколько секунд. Она вдруг поняла, что назначение Рода на должность генерального директора не является окончательно решенным. В действительности Попс уже выбрал на эту должность краснолицего Пламмера. Короткое раздумье, и она решилась. Она пойдет на что угодно, используя даже запрещенные приемы, лишь бы Рода не обошли вниманием.

Питер подал холодного лангуста, а когда он ушел, Терри посмотрела Харри прямо в глаза. Она так искусно умела увеличивать свои и без того огромные глаза, а сейчас они к тому же наполнились слезами. Эффект был просто потрясающим.

– Знаешь, Попс, он так мне напомнил фотографии отца.

Полковник Бернард Хершфилд – отец Терри – сгорел в танке у Сиди-Резех. Она увидела, как лицо Харри исказила гримаса боли, и почувствовала себя виноватой. Стоило ли прибегать к столь сильному оружию?

Харри ковырял лангуста вилкой, так низко опустив голову, что она не видела его лица. Терри коснулась ладонью его руки.

– Попс… – прошептала она.

Он поднял голову, и она увидела, как возбужденно горят его глаза.

– Ты совершенно права! Он немного похож на Берни. А я рассказывал тебе, как мы с твоим отцом однажды…

Терри облегченно вздохнула. «Я не обидела его, не причинила боль, – подумала она.