И только Корин до сих пор не знал покоя. Образ матери преследовал его днем и ночью, и он знал, что так будет всегда, независимо от того, жива Нира или погибла. В последнее время он совершенно извелся от тревоги. Сорен внимательно посмотрел на своего любимого племянника, не сводившего лихорадочно блестевших глаз с угля. Сердце его пропустило один удар, а желудок сжался от жалости. Длинный шрам, оставленный на лице Корина когтями его собственной матери, дрожал и корчился от немой боли. Сорен понял, что не может больше терпеть эту муку. Он должен прямо спросить племянника о том, что с ним в последнее время творится. Возможно, так будет лучше для них обоих.

— Корин, ты отлично знаешь, что нет никаких доказательств того, что она до сих пор жива. Но даже если это так, нам все равно нечего опасаться! Войска Ниры рассеяны, она не может причинить нам никакого вреда.

Резко повернув голову, Корин впился взглядом в глаза Сорена.

— Но, дядя… Ты знаешь, что Нира не просто злая сова, и если…

— Сейчас я дойду и до «если», — перебил его Сорен. — Я все понимаю, Корин. Я тоже читал эту легенду. Если Нира — хагсмара…

— Постой, дядя. Возможно, она не настоящая хагсмара, а некое порождение далекого прошлого, которое по прихоти судьбы или благодаря чарам темнодейства возродилось в теле обычной сипухи! И если это так… — Тут Корин замолчал, а потом с усилием продолжил: — Ты помнишь, что я сказал, когда мы дочитали первую легенду о Гранке?

Да, Сорен помнил его слова. В ту ночь Корин впервые догадался, что его мать — хагсмара. Но если так, значит, в жилах юного короля тоже течет ядовитая кровь ведьмы! Сорен пытался разубедить его, но все было бесполезно. К счастью, никто, кроме него, даже не догадывался о страхах Корина. Не хватало только, чтобы совы Великого Древа узнали, что их обожаемый король оказался сыном хагсмары!

— Если я правильно понял, ты что-то увидел в сердце угля? — прямо спросил Сорен.

Корин поднял глаза и с неожиданным любопытством посмотрел на своего дядюшку.

— Кстати, а почему ты здесь, а не у себя в дупле, с Пелли и малышами? Ты же сейчас должен спать!

— Что-то не спится.

— Ты видел сон? — прищурился Корин.

— Возможно, — Сорен закрыл глаза и помолчал, словно хотел набраться терпения или найти нужные слова. — Да ты и сам все знаешь… Ты у нас огнечей, а я ясновидец. У тебя — огненное зрение, а у меня — звездное озарение.

— Но я не понимаю… Если ты ясновидящий, то должен видеть все, что случится в будущем. Значит, тебе был сон о том, что я увижу свою мать в пламени угля? Но в таком случае, зачем ты расспрашиваешь меня? Тебе ли не знать, что меня тревожит!

— Да, я видел сон. Но я не до конца понял его, Корин, — с тяжелым вздохом ответил Сорен. Как будто это так просто объяснить! Он мирно спал в уютном дупле вместе со своей дорогой подругой Пелли и тремя дочками — Себастьяной, которую домашние ласково называли Вашей, Блайз и Белл, — когда вдруг понял, что видит чужой сон или одно из видений, явившихся Корину в свете угля.

Это не на шутку встревожило Сорена, поскольку в одной из старинных легенд они прочитали, что жившая в далекой древности могучая хагсмара по имени Крит обладала как раз таким даром проникать в чужие сны. Но Сорен быстро понял, что это был не сон, а лишь очередной случай звездного озарения. Звездным озарением совы называют те редчайшие моменты, когда звезды проливают свой свет в совиные сны. Большинство птиц и зверей уверены, будто днем звезды исчезают, но на самом деле это не так. Днем звезды превращаются в маленькие отверстия в полотне сновидений, сквозь которые одаренная ясновидением сова может заглянуть в будущее.