– Дон Мартин не говорит по-английски, – объяснил он посланцам, – но если вы будете продолжать оскорблять его, боюсь, мне придется посоветовать ему выгнать вас немедленно.

Краска разлилась по лицу Дрейка, окрасив его до кончиков ушей.

– Говорите на языке короля, дон Филипп! – потребовал дон Яго, стукнув ногой по полу.

Эван откашлялся и снова обратился к наместнику на испанском:

– Сэр, возвращаясь к нашим условиям, мы просим только…

– Никаких условий! – взорвался дон Мартин. – Я наместник короля! У меня тысяча людей, и я войду в свой собственный порт тогда, когда захочу.

Эван почувствовал, как его охватывает гнев, опасный для благополучного завершения их предприятия.

– Милорд, мы представляем Ее Величество королеву, и капитан Хокинз – тоже наместник королевы. У нас достаточно пороха, и мы хорошо умеем стрелять, так что испанским солдатам есть о чем подумать.

Такая самонадеянность поразила испанцев. Дон Филипп обменялся взглядом со своим соседом – мужчиной с длинными черными волосами, сидевшим на стуле как-то неловко.

– Господи, Эван, – зашептал Дрейк. – Что ты сказал?

– По-моему, я только что пригрозил сражением.

– Отличная работа, – криво усмехнувшись, пробормотал Дрейк.

Первым взял себя в руки наместник.

– Корсар с чувством собственного достоинства, – заговорил он. – Очень необычно. Молодой человек может передать своему капитану, что мы заключим с вами договор.

Эвану можно было порадоваться уступке. Но наместник улыбнулся холодной уверенной улыбкой дуэлянта, готового нанести последний смертельный удар.

– Просто удивительно, – заявил Дрейк, прижимая к груди договор и письма, когда они плыли обратно, к своим кораблям. – Мы заключили удачное соглашение с этими коварными хитрецами.

– Ты думаешь? – Эван вспомнил загадочную улыбку наместника. – А я сомневаюсь.

– Да что тут сомневаться, – Дрейк похлопал по документам. – Здесь все, чего мы хотели. Нам позволяют починить корабли и закупить провиант. А мы сохраняем контроль над островом в качестве гарантии нашей безопасности. Ни один вооруженный испанец не высадится на острове. К тому же мы обмениваемся десятью заложниками, – удовлетворенно улыбнувшись, он откинулся на борт шлюпки. – Для флотилии из десяти ней справных кораблей мы заключили неплохую сделку!

В эту ночь Эван спал очень плохо, постоянно ворочаясь в своей подвесной койке и просыпаясь от каждого скрипа дерева. В предрассветных сумерках он оставил тщетные попытки уснуть и вышел на палубу.

Обе флотилии стояли на якоре. Испанские и английские корабли отделены были друг от друга не более чем двадцатью ярдами. Спокойная вода имела темный, непроницаемый оттенок чернил. Эван вскинул голову: где-то между материком и островом послышался всплеск.

«Это, должно быть, рыба», – успокоил он себя. Но звук повторился, за ним послышался знакомый скрип уключин и приглушенные голоса.

Эван перегнулся через перила, вглядываясь в темноту, пока не заболели глаза. Неясная тень скользнула по волнам в направлении испанского флагмана. Вдруг тень обрела отчетливые очертания, и подозрения Эвана стали твердой уверенностью. Охваченный тревогой, он поспешил к капитану Хокинзу.

– Сэр, я думаю, они перевозят войска с материка на свои корабли.

У Хокинза не возникло сомнений в правильности предположения Эвана. На рассвете он отправил Роберта Барнета, владеющего испанским помощника капитана флагманского корабля «Джизус оф Любек», чтобы тот выразил протест наместнику короля.