|
Блузка без рукавов, с низким воротом, вышитая белым по белому. Сильные бицепсы, маленькие, словно игрушки, трицепсы, четко рисующиеся под гладкой загорелой кожей. Полный отпад. Эстетические идеалы меняются со временем, но чего, спрашивается, ради? Лицо калифорнийской модели: маленький изящный нос, изогнутый рот, широко посаженные синие глаза. Идеал внешности, признанный в обществе, только и пекущемся, что о внешности. Веснушки на щеках, прикрытые загаром, который вот?вот начнет шелушиться. Этот красный стоп?сигнал в голове… Да, думает Джим, это вполне оправдывает небольшую дозу адреналина. Ясное дело, теперь прекрасны все и каждый, ведь мы же, как ни кинь, в Калифорнии, но для него, для Джима, Вирджиния Новелло – то самое. И вот она стоит тут рядом и разговаривает с ним. Она говорила с Джимом и прежде, но всегда как?то рассеянно, отстранение, и всегда об Артуре, а вот сейчас… Джим предлагает Вирджинии только что взятый с подноса стакан с Маргаритой, она берет стакан и отпивает глоток. Под загорелой кожей рук перекатываются сплетения мышц, мерцает на солнце шелковистый пушок, прикрывающий запястья. Ее белая блузка – отдохновение для глаза среди яркого многоцветья, заполняющего комнату. Эти ткани окрашиваются в очень узкой полосе спектра, герц примерно в пятнадцать, и синяя кофта становится, скажем, фиалковой, или желтая – ярко?зеленой, они очень популярны из?за такой своей особенности, но все?таки тут – отдохновение для глаза. Смелая, в некотором роде, одежда. – Странная штука – пинг?понг, – говорит Джим. – Играешь то так, то так, и никогда не знаешь, насколько можешь рассчитывать на себя. Вот ты это замечала? – То же самое, пожалуй, и в любом спорте. Настоящий подъем приходит редко. А может, так и во всем, не только в спорте? Джим молча кивает и смотрит на Вирджинию. У нее хорошая улыбка, легкая и сдержанная. А при всем своем обожании издалека – что он знает про Вирджинию? Работает вроде бы где?то в бизнесе. Странно это сочетается с политической деятельностью Артура. Может, потому они и разошлись. Ну да ладно, не наше это дело. – Где ты работаешь? – спросил Джим, провожая ее на балкон. Оказалось, что в Ньюпорт?Бич, в старом молле «Остров Моды». Работает она на управляющую компанию, чьими услугами воспользовалась «Ирвин корпорейшн», которой принадлежит земельный участок. Старое ранчо, с каждым поколением оно дробилось среди все возраставшего числа владельцев, и так продолжалось лет двести… Да и вообще «Ирвин» – только традиционное название, теперь там никого уже и нет из этой семьи. Джим пустился в рассуждения о землевладении в ОкО, Вирджиния слушает его с интересом, иногда перебивает вопросами. – Интересно, – говорит она, – ведь никто и никогда не задумывался, как это случилось, что все пошло по такому пути. Ну, Джим?то задумывался, но сейчас об этом не хочется. Вместо этого он рассказывает о недавних археологических раскопках в окрестностях «Пышных пышек», выставляет себя в самом смешном и дурацком свете, и Вирджиния смеется. Шут гороховый – очень, если разобраться, полезная роль, и Джим это прекрасно знает. Тем более что после такой вот демонстрации высшего класса в пинг?понге шутовство воспринимается скорее всего как проявление скромности. Джим и Вирджиния смотрят на бегущие по магистралям машины. Когда они перегибаются через красные герани, окаймляющие балкон, их руки чуть соприкасаются. Прикосновение совершенно случайное и, конечно же, совершенно ничего не обозначающее. – А ты серфингом занимаешься? – спрашивает Вирджиния. – Нет. Таш пробовал меня научить, но, как только я встаю на доску, она куда?то улетает, а я плюхаюсь в воду. Вирджиния смеется: – Нужно просто решиться и прыгнуть на нее, не думая ни о каком равновесии. |
