— Шагайте вперед, — вот сюда. — Меня схватила сильная рука. — Заходите, но осторожнее. Тут беспорядок, — я еще не распаковал вещи. Свет я тоже не могу включить — нет штор, черт побери.

Я услышал, как Аргил обо что-то запнулся. — Будьте осторожны, — со смешком сказал он, — не запнитесь о коробку. Вот мы и на месте. Прямо за вами кресло. Через несколько минут глаза привыкнут к темноте и сможете все увидеть. Осторожно, сейчас я включу лампочку.

Я прищурился, но с большим трудом разглядел ее — обычная крошечнаяя лампочка, используемая при светомаскировке, которая, казалось, была нужна лишь для того, чтобы сделать черное чуть менее черным. В ее почти невидимом свете я сумел едва разглядеть мебель и очертания моего спутника, казавшегося худощавым, — в такой темноте я не мог сказать что-либо еще.

Потом я услышал, как Аргил, слабо скрипя ботинками, ушел в другой конец комнаты, затем раздался звон стекла.

— Выпьете? Думаю, мы сможем пропустить по стаканчику даже в темноте.

— Спасибо. — Я взял стакан, который принес мне Аргил. — Не хочу навязываться, но, думаю, я застрял тут до утра.

— Рад, что вы составите мне компанию. Вы хотели побеседовать о помандере, не так ли? Я заметил, что им заинтересовался таможенник. Наверное, вы узнали о сосуде от него?

Я подтвердил догадку. Аргил рассмеялся.

— Так у этого предмета, и правда, длинная история, да? Я и не знал. Он попался мне на глаза в антикварной лавке. Давайте обменяемся информацией. Мне очень интересно.

— Справедливо, — попробовав брэнди, сказал я.

Напиток оказался отличным. Я перефразировал то, что прочитал в папке из хранилища, и Аргил пошел что-то искать в темноте, его ботинки тихо скрипели по ковру. Я не видел, как он подошел ко мне, но звука шагов было достаточно. Его рука опустилась мне на плечо.

— А, вот вы где. Протяните руку. Это Золотое Яблоко, но вам придется восхищаться им только наощупь. А что там о потайной защелке? Должно быть, она очень хитроумно спрятана, поскольку я ничего такого не заметил.

— Только специалист сумел найти ее, — повертев шарик в руках, сказал я.

Он был размерами с апельсин и имел твердую, резную поверхность, как металлическое кружево. Я почувствовал холод драгоценных камней.

— Подойдите к свету, — порекомендовал Аргил.

Я встал с кресла и согнулся над крошечной лампой. Несмотря на то, что свет был очень тусклым, я увидел маленькие огоньки, играющие на поверхности сосуда, а золото было покрыто приятным и сложным узором.

Помандер был очень древним, — я понял это по одному прикосновению к нему. Возможно, я бы никогда не заметил этого при дневном свете, но темнота, казалось, обострила остальные чувства. Покрутив Золотое Яблоко в пальцах, я сразу понял, что давно умершие руки — умелые, любящие руки — придали ему очень изящную, красивую форму. Гладкие, холодные драгоценные камни — аметист, лунный камень и много других, которые я не смог распознать — украшали орнаментом покрытое резьбой золото. Я подумал о сардониксе и хризопразе, кошачьем глазе и гиацинте, селените, меняющим свечение в зависимости от луны, и мистическом мелодии, теряющем силу при соприкосновении с кровью. Гиацинт, перидот, безоар — эти названия всплывали из глубин моей памяти, принося с собой странный аромат ушедшего и давно забытого прошлого.

В этой реликвии заключалась настоящая магия. Пока я смотрел на слабое свечение Золотого Яблока, в нем зашевелилась древняя жизнь, глядевшая на меня бессчетным количеством холодных глаз, вся прелесть прошлого, сжатая в шар, с легкостью умещающийся в руке. В темноте в нем собралось все слабое свечение лампы, и теперь шар сиял, как солнце, которое могло взойти над магическими землями.