Впрочем, как хотите!
Мукоки издал какое-то ворчание, которое одинаково легко можно было счесть и за одобрение и за недовольство. Что же касается Родерика, то он с известным замешательством глядел на легкую посудину, всецело предоставленную во власть капризной и мощной стихии.
Точные и размеренные удары весел уносили пирогу со скоростью четырех миль в час, и к тому времени, как наступил день, лесистые берега Вабинош-Хоуза уже представлялись однообразной туманной полосой.
Сверкающим, пышно разубранным шаром поднялось солнце над горизонтом, разноцветными огнями украсило дремлющее озеро и разогрело воздух, насыщенный ароматами далеких лесов.
При виде всего этого великолепия Родерик сразу успокоился. Он греб с большим воодушевлением изо всех сил своих молодых, упругих мускулов. Ваби весело напевал и свистел, все время чередуя английские песенки с индейскими протяжными мелодиями. Родерик присоединился к нему, когда он запел «Янки-Дудль»и «Знамя, усеянное звездами». Даже мрачный Мукоки время or времени подавал голос и раза два-три подтянул, желая показать, что вполне разделяет веселое настроение своих молодых попутчиков.
И правда: какие увлекательные приключения должны были они пережить! Перед ними раскрывался величественный, молчаливый и пустынный Север, полный таинственных легенд, которые никому до сих пор не удалось разгадать до конца. Мягко струящийся ветер навевал самые несбыточные грезы и звал унестись вслед за ним. И в то же время никто из них не забывал про неимоверные богатства, зарытые в земле и терпеливо выжидающие смельчака, который отважится протянуть за ними дерзкую и сильную руку.
Так можно ли было долго сохранять грусть при таких условиях?
Большие стаи диких уток с черным оперением и белоснежным клювом оживляли водную гладь. Они все время неслись вдоль следа, оставленного пирогой, и молодые люди успели за самое короткое время набить несколько дюжин молоденьких птиц. Эта охота настолько увлекла их, что они совершенно забыли про время и место, где находились, но их живо отрезвил Мукоки, который с присущей ему деловитостью заявил:
— Ну, довольно тратить заряды на уток. У нас все еще впереди и нечего зря стрелять. Хватит!
Ровно в полдень весла были сложены, и наши путешественники с жаром набросились на обильный и вкусный завтрак, который был приготовлен для них заботливыми женскими руками. Позавтракав и отдохнув с час, они с удвоенными силами взялись за весла.
Противоположный берег озера, к которому они теперь направлялись, становился все отчетливее и рельефнее, и Мукоки стал уже искать взглядом устье реки Омбакики, которое минувшей зимой служило им отправным пунктом, и откуда началось их первое продвижение на Дальний Север.
Вдруг Ваби обратил внимание на длинную белую полосу, которая как будто держалась того же направления, что и их пирога, и должна была раньше их пристать к берегу.
— Мне кажется, что эта штука движется, — сказал он через некоторое время, обратясь к Мукоки. — Что это может? Неужели…
— Что такое? — спросил Родерик.
— Лебеди!
— Раз они занимают такую большую площадь, их должно быть очень много! — опять воскликнул Родерик.
— Совершенно верно! — отозвался Ваби. — Их там целые тысячи.
— Да, — в свою очередь подтвердил Мукоки. — Их так много, что вы не могли бы сосчитать их в двадцать тысяч лет.
Он помолчал с минуту, а затем сердито добавил:
— Но то, что вы видите, — не лебеди! Это — лед.
Видно было, что это открытие весьма мало радует его. Тотчас же лицо Ваби выразило такую же озабоченность.
Родерик понял причину этого, когда полчаса спустя увидел сплошную массу льда, которая тянулась до бесконечности справа налево и о которую с шумом ударялась пирога. |