Волей-неволей надо было остановиться на месте и выяснить создавшееся положение вещей. Лицо Ваби выражало явное смущение. Мукоки поднял весла на колени и не произнес ни слова.

— Нам надо будет пробираться по льду! — заметил Родерик.

— Конечно, надо будет! — отозвался Ваби. — Если только можно будет. Завтра или послезавтра!

— А до того ничего нельзя сделать?

— Невозможно! Или почти невозможно!

Пирога выровнялась параллельно льду, и Мукоки попытался с помощью весла выяснить крепость и толщину ледяной запруды. Ближайший лед был очень рыхлый и ломался при легчайшем ударе весла, но дальше он казался весьма крепким.

— Мне думается вот что, — неуверенно произнес Родерик, — если бы нам удалось проложить вдоль мягкого льда дорожку для нашей пироги, то мы достигли бы более устойчивой части затора, а оттуда без всяких затруднений добрались бы до самого берега.

Он еще не успел кончить своих слов, как Ваби схватил топор.

— Об этом я уже сам подумал! — воскликнул он.

Мукоки, очевидно, не питал таких оптимистических надежд и несколько раз недовольно покачал головой. Тем не менее, все трое начали прокладывать дорожку, и через некоторое время легкая пирога вошла в ледяной канал. Прошло довольно много времени, пока они добрались до более плотной и крепкой массы льда. Ваби сначала попробовал веслом крепость льдины, а затем, опершись обеими руками на нос, выскочил из лодки.

И тотчас же раздался его победный голос:

— Готово! Прыгай, Род! Только осторожнее, не попади в воду! Родерик немедленно последовал за ним.

То, что произошло в следующую секунду, иначе как страшным кошмаром никак нельзя было назвать. Раздался резкий треск льда, который зашатался под ногами обоих юношей. Ваби расхохотался при виде испуганного лица Родерика.

— Не бойся, милый! — крикнул он. — Это ничего не значит! Теперь лед стоит уже на месте.

Но он глубоко ошибался. На том месте, где они находились, лед был сильно подмыт и разрыхлен водой, чего не было видно с поверхности. Ваби едва успел произнести последнее слово, как с громоподобным шумом лед провалился под ними, и оба друга очутились в студеной воде. Черное озеро закрылось над их головами.

В продолжение одной сотой доли секунды Родерик видел искаженное лицо Ваби, который плыл рядом с ним. В то же время он слышал отчаянные крики Мукоки, а затем он уже ничего не видел и не слышал и только понимал или, вернее, чувствовал, что холодная вода, в которой он отчаянно барахтался, сейчас окончательно похоронит его.

Он делал неимоверные усилия для того, чтобы подняться на поверхность озера, и в то же время у него ни на минуту не выходила из головы мысль о ледяном заторе, близ которого он находился и о который мог удариться головой в любую минуту.

Какое направление избрать? Где всего меньше опасности?

Он открыл на миг глаза, которые уловили только мрак. Тогда он машинально открыл рот, желая перевести дыхание, но вынужден был тотчас же закрыть его, потому что холодная вода с могучей силой устремилась в горло.

Каждая секунда казалась веком. Сильнейшим напряжением воли и мускулов ему удалось на секунду подняться несколько выше, но он почувствовал, что его голова касается чего-то твердого, и понял, что он ударился о льдину.

Он попал в клетку, из которой не было никакого выхода. Движением ног он опустился ниже, а затем поплыл вперед вслепую, не имея никакого определенного плана. Он с трудом дышал и понимал, что не сможет еще долго оставаться с закрытым ртом…

В последнюю минуту он сознавал только одно, что инстинктивное желание закричать заставляет его открыть рот и что студеная вода с прежней силой врывается в его горло…

Он не видел сильной руки, которая потянулась в его сторону и единым решительным движением вытащила его на поверхность воды.