– Мы вам верим. – Мадлен взглянула на дочь. – Дорогая, ты еще ходишь на свои занятия?

Брант навострил уши.

– Занятия?

Кайя едва не застонала.

– Я учу китайский.

– Она делает большие успехи, да! – сказала Марлен гордо. – У нее вообще способности к языкам. Она уже знает французский и итальянский.

Брант пристально посмотрел на Кайю.

– У вас, оказывается, много тайн. – Но прежде чем она успела что либо сказать, Брант бросил быстрый взгляд на часы. – Нам пора.

Кайя кивнула.

– Я только соберу вещи.

Оставив босса на попечение родных, Кайя побежала к себе в комнату. Ей было жаль, что она провела так мало времени со своей семьей, и все же…

– Может быть, все таки объясните мне, что происходит?

В шикарном салоне частного самолета они были одни.

– Что именно?

– Почему вы не рассказали вашей семье про Филиппа?

Кайя пыталась не выдать своего волнения.

– О. Это…

– Да. Это…

Ее щеки покраснели.

– Я просто не хотела им говорить, пока сама не буду уверена.

Он повернулся к ней.

– А вы не уверены?

– Уверена, конечно, – сказала она быстро. – Только все случилось слишком быстро. Я знаю, их это встревожило бы.

Брант помолчал минуту, потом спросил прямо:

– Скажите мне, вы любите Фила?

– Да, – быстро ответила Кайя.

– И когда вы собираетесь сообщить своим о помолвке?

– Когда придет время. Спасибо, что ничего им не сказали сегодня. Это было бы… некстати.

Видит бог, Кайя ненавидит ложь, но что она могла поделать? Если она скажет правду, Брант никогда не оставит ее в покое. Она была как воск в его руках, и, без сомнения, он этим воспользуется. Но вряд ли он хочет большего, чем короткий бурный роман. А ей этого мало.

Кроме того, здесь замешана не только она. Она не могла выдать Филиппа, не предупредив его. Нет, она должна подождать еще две недели, пока он не вернется.

– А я уверен, что они бы за вас порадовались, – сказал Брант. – Филипп – достойная добыча.

– Да, – только и ответила она, решив не замечать его циничного тона.

Но его холодный взгляд неприятно поразил Кайю. Ей казалось, что он приехал за ней не только из за проблем на работе. Может, он почувствовал себя одиноким в рождественское утро, несмотря на «друга», приглашавшего его?

– Как вы провели Рождество, Брант?

– А что?

– Я просто спросила.

Брант наградил ее таким взглядом, что Кайя искренне пожалела, что не придержала язык.

– Очень… Очень был занят. Кайя напряглась.

– Догадываюсь.

Наверняка он был с женщиной. А как же иначе? Он такой же бабник, как ее отец.

В девять часов вечера того же дня Брант решил, что на сегодня хватит. Измученный, он откинулся на спинку стула и прислушался к стуку клавиш компьютера в приемной. Как бы утомлен он ни был, его все равно тянуло к Кайе.

Даже сегодня, когда он увидел ее в саду матери, желание волной пробежало по всему его телу. До сих пор он чувствовал возбуждение, вспоминая, какой она была утром: непривычно беззаботной, с небрежно заколотыми волосами и в узких джинсах, плотно обтягивающих ноги.

А картина Кайи с малышом на руках будто была видением из будущего.

Из их с Кайей будущего.

Впервые после Джулии он понял, что может впустить в свою жизнь женщину. В жизнь, а не в постель.

Но Кайя была охотницей за деньгами. Когда она говорила, что любит Филиппа, ее слова звучали так фальшиво, что даже она сама в это не верила.