Когда тебе семнадцать и ты знаком с директором Центрального Разведывательного Управления, шпионские игры кажутся довольно привлекательными. А когда ты становишься президентом, у тебя появляется реальный шанс увидеть все своими глазами. Время не уменьшило его энтузиазма — президент и по сей день был совершенно очарован этими играми.

— Что у вас есть интересного для меня? — спросил президент.

— Тибет, — сразу перешел к главному директор.

Президент кивнул, включил вентилятор на своем столе таким образом, что свежий ветерок обдувал обоих мужчин, и произнес:

— Объясните.

Директор ЦРУ заглянул в свой портфель и вытащил оттуда какие-то документы.

После этого он изложил свой план.

В Пекине президент Ху Хинтао изучал документы, в которых было изложено подлинное состояние экономики Китая. Картина складывалась удручающая. Рост модернизации требовал новых и новых вложений ресурсов, а Китаю уже пришлось снизить разработку новых источников в пределах страны. Несколько лет тому назад ситуация еще не стояла настолько остро. Масло в огонь подливали японцы, которые вынуждали Китай соревноваться в ценах на нефть, а это соревнование Китаю вряд ли удастся выиграть.

Хинтао посмотрел в окно. Сегодня воздух был чище обычного — легкий ветерок развеял фабричный смог, но оказался не в состоянии сдуть пыль, которая покрывала подоконник. Хинтао наблюдал за тем, как на него села маленькая птичка. Ее крошечные ножки оставили цепочку следов в пыли подоконника. Пару секунд она смотрела по сторонам, затем замерла и уставилась прямо в глаза Хинтао.

— Как нам урезать цены? — обратился к птичке Хинтао. — И где нам раздобыть нефть?

Глава 6

Под покровом ночи «Орегон» проскользнул мимо Парасельских островов. Дождь лил как из ведра, и воздух от этого казался нереальным и сжиженным. Порывистый ветер дул без всякой системы и направления. Несколько минут он клонил мачты в середине «Орегона», затем заметался между кормой и бортом. Насквозь промокшие кормовые флаги вращались на флагштоках со скоростью, которой мог бы позавидовать сдающий экзамен бойскаут, пытающийся палочкой добыть огонь.

Франклин Линкольн сидел в контрольной рубке и смотрел на экран, наблюдая за радаром. Шторм начал стихать, как только корабль пересек линию двадцатой широты. Он подошел к компьютерному терминалу, ввел необходимые команды и стал ждать, когда на экране появится изображение китайского побережья.

Над Гонконгом и Макао нависла пелена смога.

Линкольн взглянул на Хали Казима, который нес вместе с ним ночную вахту. Казим спал мертвецким сном, удобно устроив ноги на панели управления. Его рот был приоткрыт, и оттуда раздавался молодецкий храп.

Линкольн подумал, что Казим способен выспаться даже во время тайфуна.

В то время как «Орегон» двигался на восток, Уинстон Спенсер проснулся и сильно удивился. Вечером он навестил «Золотого Будду» в храме А-Ma. Статуя до сих пор находилась в комнате, куда ее принесли из машины, в ящике из красного дерева, дверцы которого были открыты. Спенсер пошел туда в одиночестве; здравый смысл подсказывал ему, что очень мало людей в курсе возможного местонахождения сокровища, но все равно его не покидало какое-то странное чувство беспокойства.

Разумом он прекрасно осознавал, что эта статуя представляет собой всего лишь массу презренного металла да кучку драгоценных камней, но не мог отделаться от ощущения, что Золотой Будда хранит в себе какие-то непонятные мистические силы. Золотая глыба мерцала в полутемной комнате, как будто освещенная исходившим изнутри светом. Большие изумрудные глаза, казалось, следили за каждым его движением.