— А теперь мы вымираем, — прошептал он. — Да какой герцог назначит Грихальву на пожизненную должность, если мало кто из нас доживает до тридцати, а в двадцать лет мы начинаем слабеть умом и телом?

Кто-то задел его сзади, толкнул в плечо. Коренастый горожанин с кулем из промасленного холста, набитым праздничной снедью. К Сарио была обращена жирная, румяная щека. Он уловил смесь острых запахов: чеснок, маслины, лук, розмарин, мята и — в довершение букета — запах вина. Горожанин тихонько выругался — дескать, стоишь столбом, пройти не даешь, — но Сарио промолчал. Только второе ругательство — из уст другого прохожего — заставило его вспыхнуть от гнева.

"Чи'патро”, — сказал этот незнакомец.

Сарио не стал спорить, не полез на обидчика с кулаками. По сути, этот человек прав — брак родителей Сарио не был освящен екклезией. Но ведь незнакомец имел в виду совсем другое.

Одно дело быть незаконнорожденным и совсем другое (и более непереносимое) — принадлежать семье, носящей клеймо Чи'патро.

Да, “Чи'патро” — слово особенное; оно относится только к Грихальва, оскорбительно только для Грихальва, о чьей беде и позоре помнит все герцогство, а если вдруг начнет забывать, санкто и санкта не преминут напомнить.

Месть тза'абов. “Кто отец?"

Сарио задушил ругательство в горле. Не надо. Ни к чему. Тем более сейчас — после того как он узнал правду. Кажется, всего лишь минуту назад они с Сааведрой стояли перед “Смертью Верро Грихальвы” кисти великого Пьедро и видели прошлое — обе его стороны. Грихальва и тза'аб. Умирающий на руках до'Веррады капитан, а за ним на вершине холма — воин в зеленом, язычник, убивший величайшего героя в истории Тайра-Вирте.

— Ведь он мог бы стать герцогом, — пробормотал Сарио, глядя вслед горожанину с кулем еды. — Да, он мог бы стать герцогом.., и я мог бы стать герцогом.

Но он не станет герцогом. Никогда. Он — Грихальва, Чи'патро. А еще он тза'аб, враг.

Ему и жить-то осталось всего лет тридцать. И то если повезет. Сарио Грихальва поднял глаза и сквозь слезы увидел башни величественного собора. В кулаке он все еще сжимал Чиеву до'Орро.

— Благодарю тебя, Матра, — сказал он с сарказмом, — огромное спасибо за милостивое благословение грязному Чи'патро моронно.

Прижавшись к дверному косяку позвоночником, семинно Раймон подождал, когда сангво Отавио переступит порог, и схватил его за плечо.

— Рапидиа, граццо… Он быстро слабеет.

А затем обратился к Дэво, шедшему вслед за Отавио:

— Уже вот-вот. Адеко. Времени почти не осталось.

— Все здесь? — Дэво задержался у двери.

— Нет.., нет… — Раймон окинул взглядом собравшихся. “Как вороны, — мелькнула мысль в растерянном уме. — Да, как вороны над умирающим. Ждут добычи”.

— Нет Сарио.., и Ферико.

— Нет. — На пороге остановился Ферико и дотронулся до рукава Дэво, чтобы пропустил. — Я здесь, а вот Сарио… Эйха! Кто-нибудь знает, где он шляется?

— Сейчас не время, — проворчал Раймон.

Дэво шагнул в сторону, но Ферико не спешил входить.

— А санкта и санкто приглашены? Чуть помедлив, Раймон ответил:

— Да, я послал за Премиас, но…

— Премиас?! Да ты спятил! — взорвался Ферико.