Раймон тихо вздохнул, но не повернулся. Обратился к уместившемуся в полуовале окна кусочку сада:

— Думаю, мы должны кое-что предпринять для достижения наших целей.

— Раймон! Матра Дольча, твое счастье, что ты говоришь это мне, а не кому-нибудь… Ты хоть представляешь, к чему это может привести?

— Скорее всего, к Чиеве до'Сангва. Дэво заметно встревожился.

— И тебе все равно? Неужели не боишься? Раймон круто обернулся.

— Я боюсь совсем другого. Впервые за несколько поколений у нас появилась возможность — и какая возможность! — пристроить ко двору члена семьи Грихальва. И ничего не выйдет, потому что один старый моронно на дух не переносит одного мальчишку и завидует его Дару.

Дэво замахал на Раймона руками.

— Ну что ты! У Тави всегда были проблемы…

— Отавио на должность Премио Фрато не годится, и ты это понимаешь. — Раймон совладал с дыханием и заговорил спокойнее. — И я это понимаю. И боюсь. Да, Дэво, боюсь. Ты и сам не хуже меня знаешь, что Сарио — единственная наша надежда.

— Лишь при условии, что он будет послушен, — напомнил Дэво. — Номмо Матра эй Фильхо! Раймон, в семье Грихальва нет другого такого упрямца.

Раймон невесело улыбнулся.

— А я?

Дэво рассмеялся.

— Эйха, одно время и с тобой не было сладу. Но в конце концов ты образумился.

Под манжетой зачесалась рука, напоминая о “наименьшей каре”.

— Да, в конце концов образумился, — задумчиво сказал он. — Ты можешь предложить иной путь?

— Другого пути нет, — без колебаний ответил Дэво.

— Ну так почему же…

— Потому что мы не можем своими руками расшатывать устои! Это противоречит нашим принципам. — Дэво покачал головой. — Компордотта, Раймон. Мы должны быть непогрешимы всегда и во всем.

— И ради этого совершать ошибки?

— Раймон, ты все отлично понимаешь, — убеждал его Дэво. — Без строжайшей компордотты, без угрозы такими наказаниями, как “наименьшая кара” и Чиева до'Сангва, мы превратимся в чудовищ.

— Отавио будет доказывать, что Сарио уже превратился в чудовище.

— Вполне возможно, он окажется прав. Но лишь в том случае, если мы позволим мальчику действовать по собственному разумению. Если оставим его, неподготовленного, без надзора Въехос Фратос. Сарио это Сарио.

— А что мы будем делать, если так и не увидим Сарио в должности Верховного иллюстратора? Дэво пожал плечами.

— Будем ждать.

— Сколько? Пятьдесят лет? Пятьсот? — Раймон раздраженно тряхнул головой. — Нам еще очень повезло, что до'Веррада до сих пор дают стране толковых, трезвомыслящих правителей. Но где гарантия, что так будет всегда? Где гарантия, что пракансийцы и прочие соседи не измотают нас набегами? Если Тайра-Вирте ослабеет, войны не избежать. И в этой войне может погибнуть наш род.

— Ты имеешь в виду тза'абов. — Лицо Дэво окаменело — он понял, к чему клонит Раймон. — Ты боишься не Пракансы, и не Гхийаса, и не других стран, а Тза'аба Ри.

Раймон тяжело вздохнул, прислонился к стене у окна и устало закрыл глаза.

— Эн верро. Его-то я и боюсь.

— Раймон, тза'абы разгромлены! Пророк убит, Всадники Златого Ветра рассеяны, Кита'аб сожжен. И это заслуга наших родичей! Племена в таком упадке, что женщине, называющей себя императрицей Тза'аба Ри, никогда не послать их в бой.