|
* * * Старшину Русанова они нашли за раздачей кальсон. — Какой размер? — спросил тот, даже не взглянув на вошедших. — Нам бы на довольствие… — сказал Бараско, вдруг оробев перед старшиной. — Всем на довольствие, — ответил старшина, считая наволочки и что-то внимательно помечая в гроссбухе, — честное слово. Его огромные, как у Буденного, усы шевелились сами по себе, словно жили отдельно от лица. На границе же между лбом и носом легли глубокие складки — тяжелых раздумий. А вообще, он был старым и сморщенным, как высохшее яблоко. — Хм, хм… — промямлил Бараско. — Командир… Березин… приказал… — Мало ли что приказал… — в тон ему ответил старшина Русанов, и усы у него снова ожили, однако умеренно агрессивно. — Так… что ему тогда доложить?.. — А ну смирно, боец! — старшина Русанов приподнялся. — Руки по швам! Вы где находитесь?! — Ну… на этом, как его, бронепоезде… — неуверенно ответил Костя, потому что Бараско вовремя не нашелся. — Вот именно! — старшина Русанов поднял указательный палец. — На славном бронепоезде, носящим боевое название: «Смерть врагам Советской Власти!!!» Честное слово! — Ну и что?.. — терпеливо спросил Бараско, выставив ногу, как проститутка на панели. — Не нукай, не запряг! — грозно сказал Русанов. — Я бы вообще попросил тут не выражаться, а то караул вызову! — Однако тут же спросил шепотом, предварительно выглянув из купе. — В какой взвод хотите? У нас есть два хлебных места, честное слово. В продовольственный склад вы не пойдете, потому что я здесь командую, второе место в помывочной — банщиком. Ну а там — что перепадет по ходу боевых действий. — В смысле? — недоуменно спросил Бараско. — Не в смысле, а все то, что не по уставу — ваше. Ну, и от похоронной команды, если договоритесь, а за это ребят пустите первыми мыться. — А что с предыдущими банщиками?.. — спросил Костя, подозревая самое худшее. — Померли. Царство им небесное, — старшина Русанов быстро-быстро перекрестился. — В первом же бою свои застрелили, честное слово. — Не-не-не… — сказал Костя, — я в банщики не пойду! — Я тоже, — открестился Бараско. — Еще чего! — Ну тогда, братцы, есть еще две вакансии: угольщиком и фонарщиком. Один в начале бронепоезда, другой в конце. — А с ними что приключилось? — спросил Бараско. — Один загляделся на огонь и упал в топку. Второй — загляделся на убегающий путь и выпрыгнул на ходу. Обоих считают дезертирами. Честное слово! А кто вы такие? — вдруг с подозрением спросил старшина, разглядев их странные автоматы. — Сталкеры! — выпалил Костя в надежде, что старшина образумится и перестанет нести чушь. — Какие сталкеры? — оторопел старшина. — У нас таких должностей по штату не значится! На этот раз усы у него даже не шевельнулись. Видать, и им слово «сталкер» показалось незнакомым. — Да из разведки мы, из разведки, — пояснил Бараско. — Командир ваш велел поставить нас на довольствие. — Березин, что ли? — спросил Русанов, невольно щелкая каблуками. Усы же его вытянулись в струнку. — Наверное. Мы не знаем, — кивнул Бараско, — мы его только по имени Федотом кличем. — Ну-у-у… у нас один командир, — сделал умозаключение старшина Русанов. — Ракетчик! Герой Ханкин-гола и России! Лично сбил АВАКС. Разумеется, не из рогатки! Но это тайна! За ним охотится ЦРУ и все разведки мира. |
