|
— Мне и моему другу. Ты пропустишь нас? «Дровосек» молчал. Но даже если бы он мог говорить, то ничего бы не объяснил, потому что умел только убивать, а думать он не умел и по привычке поднял топор, сделавшись похожим на сухое дерево, которое одной веткой опиралось о землю. Костя воспринял его действие в качестве разрешения пройти. — Костя! — услышал он отчаянный вопль Бараско. Костя не оглядываясь, махнул рукой и сделал последний шаг. Эпилог. Дорога мертвецов Он брел по лесной дороге. Слева за соснами виднелось поле с холмами, над вершинами которых поднимались столбы горячего воздуха, справа — густой лес. Посредине — песчаная дорога. — Стой! — окликнули его. Он послушно замер. В елках зашуршало, и на дорогу выскочили люди в маскхалатах, с новенькими автоматами в руках: — Кто такой? Откуда идешь? — Иду оттуда, — он неопределенно махнул в сторону поля. — Васильев, сообщи на пост, — приказал сержант, внимательно следя за Костей, который уже устал стоять. — Первый, первый, у нас тридцатый, — забубнил Васильев в микрофон. — Понял, есть придержать. — Ну что? — спросил сержант. — Приказано ждать. — Садись! — Его бесцеремонно толкнули в плечо. У Кости подкосились ноги, он привалился к сосне и тут же уснул. Минут через сорок подъехал «уазик», из него выскочил жилистый капитан. — Кто такой? Сталкер? — бросил он пренебрежительно, когда Костю растолкали прикладом автомата. — Наверное… — деревянным голосом ответил Костя, норовя снова уснуть. «Сабуров Константин Юрьевич, — прочитал в удостоверении капитан. — Журналист „Рен-тиви“». — Ты что, действительно Сабуров? — спросил он, не признав в бродяге столичного журналиста. — Или украл документы? — Да, я Сабуров, — ответил Костя и неожиданно для себя добавил: — Пусть меня Зона сожрет, если вру! — Не похож, — сказал капитан, внимательно посмотрев на грязного, изможденного Костю, но голос его изменился. — Мы вас давно ищем. Здесь все с ног сбились. Москва на ушах стоит. Ну ладно, едем на КПП номер три. В машине Костя, сидя на заднем сиденье, слушал болтовню капитана, пока его голос не стал далеким-далеким. Когда его разбудили, он почувствовал себя лучше. Единственное, что его мучило — это голод, который в последние дни притупился, но по-прежнему занимал все его мысли. Костю привели в штаб и посадили на табуретку, подальше от чистой мебели и мягких кресел. За огромным, как каток, столом сидел не кто иной, как сам генерал Лаптев. — Простите, мы раньше не встречались? — спросил Костя. — Надеюсь, что нет, — ухмыльнулся генерал. — Сейчас мы наведем справки, и если вы окажетесь тем, за кого себя выдаете, то можете рассчитывать, что к вечеру окажетесь в Москве. — Да, — кивнул Костя, — я рассчитываю. — Расскажите, как вы очутились в Зоне? — Мы ехали на служебной машине и… Костя вдруг с ужасом подумал, что ему не поверят, если он расскажет о немцах. Он запнулся и виновато посмотрел на генерала. — Ну что же вы замолчали? — спросил генерал Лаптев, все еще не веря, что перед ним тот самый журналист, из-за которого весь сыр-бор. Скорее всего, думал генерал, глядя на Костю, на его прожженный бушлат, из полы которого торчала вата, на всклокоченные волосы и чумазое лицо, хранящее следы ночных стоянок, скорее всего, какой-нибудь бродяга, вообразивший себя сталкером. Однако служебное удостоверение говорило об обратном. — А разве вы не «глушитель мыслей»? — Кто?! — Ну, не синий человек? — О-о-о… — покачал головой генерал. |
