И я вдруг понял, что сейчас не самое подходящее время для печальных известий. Вот почему я сказал:

— Мне кажется, тебе давно пора быть в постели, мальчик мой. Разве твой наставник не ждет тебя завтра утром в мастерской?

У Неда сделался такой вид, будто ему влепили пощечину дохлой рыбиной. Улыбка погасла.

— Да-да. Ты прав. Он меня будет ждать. Старина Гиндаст считает, что его ученики должны приходить раньше мастеров, а мастера обязаны вовсю трудиться, когда является он сам. — Нед собрался с силами и медленно встал на ноги. — Том, я ожидал совсем другого. Я подметаю, убираю грязь, ношу доски и переворачиваю дерево, которое сушится. Я точу, чищу и смазываю инструменты. Потом снова подметаю. Втираю масло в готовые изделия. Но за все время я ни разу не взял в руки инструментов — по-настоящему, я имею в виду. Я только и слышу: «Смотри, как это делается, мальчик» или «Повтори, что я тебе сказал», а еще «Я просил совсем не это. Отнеси назад и давай сюда отполированное вишневое дерево. Да побыстрее». И, знаешь, Том, они обзываются. Они дразнят меня деревенщиной и тупицей.

— Гиндаст обзывает всех своих учеников, Нед. — Тихий, ласковый голос Джинны, одновременно утешал и успокаивал, но я все равно почувствовал себя странно, когда в наш разговор вмешался третий человек. — Про это все знают. Один из его учеников так и сохранил свое прозвище, когда уже стал взрослым и открыл собственное дело. Теперь люди платят большие деньги за стол, сделанный Простаком.

Джинна вернулась к своему стулу и взяла вязание, но садиться не стала — впрочем, место все равно было занято котом.

Я попытался не показать, как сильно меня расстроили слова Неда. Я ожидал услышать, что ему страшно все нравится и как он благодарен мне за то, что я сумел пристроить его к такому знаменитому мастеру. Я надеялся, что с его ученичеством полный порядок.

— Ну, я ведь предупреждал, что тебе придется много работать, — напомнил я ему.

— И я был к этому готов, правда, Том. Я могу целый день резать дерево, обрабатывать его, придавать ему самую разную форму. Но я не ожидал, что мне будет до смерти скучно. Подметать полы и бегать по поручениям… Знаешь, я вполне мог бы остаться дома — все равно я ничему здесь не учусь.

В мире существует очень мало вещей, которые ранят так же сильно, как бездумно произнесенные слова юноши. Его презрение к нашей старой жизни, высказанное столь прямо, лишило меня дара речи.

Нед поднял голову и посмотрел мне в глаза.

— Где ты был и почему уехал так надолго? — с негодованием спросил он. — Разве ты не знал, что нужен мне? — Затем он прищурился и взглянул на меня укоризненно. — Что ты сделал со своими волосами?

— Подстриг, — ответил я.

Я смущенно провел рукой по коротким волосам, которые подстриг в знак траура. Неожиданно я понял, что, вряд ли смогу еще что-нибудь произнести. Я знал, что Нед слишком молод и склонен видеть мир прежде всего таким, каким он воздействует на него самого. Однако краткость моего ответа заставила его понять, что я сказал не все.

Он принялся вглядываться в мое лицо, а потом спросил:

— Что случилось?

Я сделал глубокий вдох, понимая, что мне уже ничто не поможет.

— Ночной Волк умер, — едва слышно ответил я.

— Но… Я виноват? Он от меня убежал, Том. Я его искал, честное слово, искал. Джинна тебе скажет…

— Это не твоя вина. Он отправился за мной и нашел меня. Я был рядом с ним, когда он умер. Ты ни в чем не виноват, Нед. Просто он стал очень старым.