– …То будет вне досягаемости Тагдала и нашей, – подхватил Куллукет.

– Зато рискует попасться в лапы фирвулагам или даже Минанану Еретику, не ведая, что он – зверь пострашнее нас.

– И каково же будет наше решение? – с жалостью спросила королева.

– Ее необходимо умертвить, – заявил Имидол. – Это единственный выход. Уничтожить не только разум, но и тело, чтобы у Гомнола не было надежды использовать ее яичники для своих порочных начинаний.

Маленькие темно-зеленые вьюрки щебетали в ветвях лимонных деревьев. Ветер с Горы Героев, нависавшей над Мюрией, стихал, и становилось жарко. Королева протянула унизанный кольцами палец к маленькому паучку, спускавшемуся с крыши павильона. Паутина его раскачивалась, увлекая насекомое прямо на ноготь Нантусвель, куда он и сел, перебирая передними ножками в воздухе. Королева с интересом наблюдала за извивами его коварного ума.

– Едва ли это будет легко, – наконец возразила она. – Мы не знаем, чего ждать от такой особы. Ее средства защиты и нападения неизвестны. А если услать ее куда-нибудь подальше, то она будет только благодарна и не станет нам вредить.

Паучок продолжил свой путь, стартовав с пальца королевы в направлении куста ремонтантной розы. Ешь тлю, маленький убийца, чтобы розы могли цвести.

– Элизабет сильна только как целитель и экстрасенс. Остальными ее метаспособностями можно пренебречь. Она неспособна конкретизировать иллюзии и собирать в пучок психическую энергию. Правда, у нее есть слабо выраженный фактор психокинеза, но в самообороне и нападении он бесполезен. Принудительной силы тоже никакой, зато целительная развита до невероятной степени.

Имидол послал брату иронический импульс.

«Ну да, кому, как не тебе, Дознавателю, знать, насколько развращенный ум целителя способен ко всякого рода гнусным проделкам.»

«Ими, сейчас не время для подковырок!» – одернула его Риганона, а вслух сказала:

– После Мятежа Галактическое Содружество наложило строгие ограничения на метафункции высшего порядка. И не только из соображений этики; их власти опасаются вообще всякого проявления мании величия, что я ясно видела во время обследования. Элизабет не может нанести вред чувствительному разуму, разве что ей придется встать на защиту своих соплеменников.

Все на несколько секунд замолчали, чтобы осмыслить услышанное.

– Это нам на руку, – продолжал размышлять вслух Куллукет. – Все упирается во время… Думаю, лучше всего было бы принудить ее к саморазрушению. Ты согласна, моя ясновидящая сестра?

– Ее эмоциональная аура окрашена в темно-серые тона. Она чувствует себя одинокой, как будто потеряла близкого человека.

«Так оно и есть», – последовала мысленная реплика сердобольной матери.

– Мы с Куллом обмозгуем оптимальный вариант принуждения, – отрывисто бросил Имидол. – Возможно, понадобится совместное волевое усилие ста девяти членов нашего клана, находящихся в данный момент в Мюрии. Если этого окажется недостаточно, то отложим до Великой Битвы, когда прибудут остальные.

– И все-таки нельзя полагаться только на принудительные меры, – заявил Куллукет. – Я хотел бы еще подумать… и посоветоваться с Поданном: может быть, ему придет в голову, как лучше с ней расправиться.

– Тагдал ничего не должен знать, – предупредила королева.

«И Гомнол тоже», – про себя добавил Куллукет.