Коралия сжала его руку.

— Молчите… Вот он…

— Нет, не может быть…

— Смотрите…

В отверстии наверху показалась голова. Это был Симон.

Патриций в ужасе прошептал:

— Сумасшедший! Сумасшедший!

Но Коралия, дрожа, возразила:

— Он, может быть, вовсе не сумасшедший…

Сверху на них смотрел человек, но на его лице не отражалось ни ненависти, ни злобной радости. Его лицо было бесстрастно, как всегда.

— Коралия, — тихо сказал капитан, — не противтесь тому, что я буду сейчас делать…

Он незаметно подталкивал ее, делая вид, что поддерживает, к столу, на котором лежал пистолет.

Симон не шевелился, походя на демона зла, выжидающего удобного момента для нападения.

— Нет, не надо, — шептала Коралия, разгадав намерение Бельваля.

Но он уже схватил пистолет и выстрелил.

— Вы будете жалеть об этом, Патриций, — с упреком сказала Коралия. — Он будет теперь мстить!

— Его могло задеть только рикошетом, — сказал капитан. — Пуля попала в крышу.

Они молча ждали, что будет дальше.

Наконец, как и двадцать лет назад — ничто не могло поколебать в них убеждения, что они уже видели это — сверху спустилось нечто… оказавшееся той самой лестницей, которую Патриций видел в комнате Симона. К ней была прикреплена записка, видимо, та же самая, что и двадцать лет назад. Бумага от времени покоробилась и пожелтела. Они прочитали угрожающие строки, написанные рукой Эссареца: «Пусть Коралия поднимается одна. Ее жизнь будет спасена. Я даю десять минут. В противном случае…».

Глава 13

В гробу

— В противном случае… — машинально повторил Бельваль.

Это означало, конечно, что если Коралия не послушается и не отдаст себя в руки врага, то для них останется одно — смерть.

Но в этот момент они мало думали о том, какого рода будет эта смерть, да и вообще не думали о ней… Обоих мучала одна только мысль: Коралия ради сохранения своей жизни должна пожертвовать Патрицием, они должны расстаться…

Влюбленные молчали, избегая смотреть друг на друга, подавленные необходимостью принять решение… От этого теперь зависела развязка драмы.

Тот же вопрос двадцать лет назад решала другая Коралия. Она предпочла любовь и умерла.

Капитан прочитал на стене слова, начертанные неверной рукой отца:

«Я умолял Коралию! Она бросилась передо мной на колени и сказала, что желает только одного: умереть со мной».

Патриций посмотрел на молодую женщину. Последние слова он прочитал тихо, и она их не слышала. В порыве страстной любви он привлек ее к себе.

— Коралия, ты пойдешь! — вскричал он. — Не думай, что я молчал оттого, что колебался! Нет, я только раздумывал: что может предложить тебе этот человек взамен? Я боюсь за тебя, Коралия! Это ужасно… Если он обещает тебе жизнь, значит, он любит тебя. И значит… Но все равно, нужно ему повиноваться, Коралия! Надо жить, иди же! Не стоит ждать десяти минут, иди сейчас же… Он может раздумать! Иди, Коралия, иди!

Она просто ответила:

— Я остаюсь.

— Нет, Коралия, нет! Это было бы безумием… К чему эта жертва? Или ты боишься того, что предстоит тебе?

— Нет!

— Тогда иди.

— Я остаюсь.