– Охотник, – сказала она, указывая на здания по ту сторону бассейна. – У нас богатый выбор крыш над головой, и мы им воспользуемся.

ГЛАВА 2

Хотя дом, в который они вошли, был несравненно удобнее тех мест, где им приходилось ночевать с тех пор, как они покинули Цитадель, развести огонь было негде, и кругом царила сырость. Мрак в проеме двери внушал неизъяснимый страх, и Кадия невольно помедлила на пороге, стараясь разглядеть хоть что‑то внутри. Нет, умение улавливать опасность, которое она медленно обретала, странствуя по болотам, оставалось еще слишком ненадежным. Никаких дурных предчувствий у нее не возникло, но из этого вовсе не следовало, что внутри их не  подстерегает кто‑нибудь или что‑нибудь.

Джеган рылся в своем мешке. Хотя Кадия обладала даром предвидения, для оддлингов темнота всегда была много прозрачнее. Охотник вытащил трубку длиной в половину его руки и вышел наружу. Кадия различала только кусты по краям мостовой. Затем глаз ей уколол слабый лучик. Джеган нашел светляка и теперь извлекал его из убежища под листом: Еще один светляк, и еще, и еще были засунуты в трубку. Когда старый охотник вернулся, в руке у него был жезл, испускающий слабый, но такой желанный свет.

Быстрый осмотр убедил их, что они нашли комнату, в которой не было ничего, кроме четырех стен, каменного пола и потолка, но зато в ней им не угрожал дождь.

Негнущимися пальцами Кадия дернула застежки чешуйчатого панциря. Она поморщилась, ощутив запах своих волос и вымазанного болотным илом тела. Как ни влекли ее тайны болот, неизбежная грязь всегда вызывала у нее брезгливость. Освободившись от брони, расстегнув липкую кожаную куртку, она почувствовала себя чуть легче.

С застежками мешка тоже пришлось повозиться: камышовые волокна задубели. Кадия сломала ноготь и выругалась.

При свете импровизированного светильника она сумела найти полотенце. Снаружи был бассейн, но ночью она не собиралась к нему подходить. Однако мягкий перестук капель за дверью сказал ей, что ливень сменился тихим дождем. Она сняла остальную промокшую изношенную одежду и вышла под его струи. Пучок листьев послужил отличной мочалкой, а когда листья истрепались, она сорвала новые.

Она давно уже коротко подстригала свои пышные волосы, чтобы носить шлем, так что они едва касались ее дрожащих от холода плеч. Она хорошенько их промыла, распутала колтуны и расчесала волосы пальцами, чтобы хоть как‑то привести их в порядок.

Совсем замерзнув, она поспешила в свое убежище и изо всех сил растерлась крохотным полотенцем. А потом с наслаждением надела чистую нижнюю куртку и зашнуровала ее у горла. Ей вспомнились нега и роскошь женской половины дворца в Цитадели – все, чем теперь пользовалась Анигель. Но Кадия тут же встряхнула головой, не только отгоняя непрошеные мысли, но и стараясь просушить волосы.

В первый раз Джеган нарушил молчание:

– При тебе нет меча.

Его большие глаза отражали слабый свет и словно излучали собственное сияние. Он сидел, поджав ноги, и копался в своем мешке.

Кадия расправила полотенце и снова встряхнула волосами.

– Он… он не был принят назад, – сказала она. – Я воткнула его в землю там, где он вырос из стебля Великой Волшебницы. Но он не преобразился. Не преобразился… – повторила она, а затем добавила: – Но как это может быть, великий охотник? Разве пророчество не исполнилось? Мы, женщины Дома Крейна, добыли великое оружие древних. Волтрик и Орогастус мертвы. Их войско принесло присягу Антару. А так как он избранник и супруг Анигели, то бывшие враги присягнули и Рувенде, которую пытались раздробить и уничтожить. Скритеки бежали в свои гнусные логова. Я видела, как моя сестра была торжественно коронована и вступила в счастливый, как она считает, брак.