Она вышла из комнаты, и в ту же минуту напротив распахнулась дверь, и оттуда пулей вылетела Инид, на бегу застегивая пуговицы на блузке и на жакете. На щеках у нее рдели пятна нервного румянца. Времени у них опять было в обрез, так что – в очередной раз! – пришлось бежать бегом.

– Быстрей! – кричала Инид. – Следуйте за мной!

– Опять? – пробормотала Марджери и бросилась догонять свою сумасшедшую спутницу. Они снова проталкивались сквозь толпу, налетая на людей, а Инид, вцепившись в ручки своих чемоданов, словно это были руки ее детей, действовала как таран. С трудом миновав двери, они оказались на причале, где еще тесней толпились люди, и все они махали воздушными шариками и что-то кричали. Пробиться сквозь эту толпу было немыслимо – все равно что попытаться пройти сквозь стену. Инид и Марджери оказались стиснуты со всех сторон. Оглушительно играл оркестр духовых инструментов. Какая-то женщина рядом с ними рыдала так, словно у нее сердце разрывалось, а с небес, как будто всего этого было мало, сыпался типичный британский мелкий дождь, липнущий к волосам, обволакивающий кожу влажным туманом и за пару минут способный любого промочить насквозь.

– Не вздумайте отплыть без нас! – крикнула Инид. Казалось, она угрожает самому огромному лайнеру, принадлежавшему достойной компании RMS. Матрос уже спустился по сходням с цепью в руках, намереваясь перекрыть доступ на палубу; уже и противотуманная сирена подала голос. «Орион» мог отчалить в любой момент. – Эй, немедленно это прекратите! – еще громче завопила Инид.

Марджери тщетно пыталась поспеть за Инид, задыхаясь от боли в бедре. Впрочем, боль теперь пронизывала и позвоночник, и обе ноги сверху донизу, и Марджери никак не удавалось как следует вдохнуть и наполнить легкие. Ее саквояж был значительно тяжелее, чем чемодан, так что ей приходилось постоянно менять руки, и теперь она уже не знала, что лучше: постоянная мучительная боль в правом плече или короткие, но очень сильные приступы боли в левом.

– Подождите! Эй, подождите! – орала Инид, и палубный матрос наконец ее услышал. Высмотрев их в толпе, он бросил цепь и сбежал вниз, чтобы помочь им пробиться к сходням. Но Инид рысью пронеслась мимо него, бросив через плечо: – Не мне помогай, дорогуша! Помоги лучше той леди, что тащится.

* * *

Несмотря на ужасную погоду, все пассажиры высыпали на палубы. Как только судно плавно отошло от причала, оркестр на набережной грянул «Правь, Британия», а пассажиры стали размахивать бесчисленными цветными лентами, которые вскоре опутали корабль, точно гигантская паутина. Инид тоже что-то радостно выкрикивала и посылала воздушные поцелуи неведомо кому. «До свиданья! – кричала она. – До свиданья, старушка Блайти!» А Марджери еще долго стояла на палубе, глядя, как уплывает прочь знакомое побережье, как расплываются в тумане доки, береговая линия, рыбачьи лодки, и вскоре уже весь остров стал казаться чем-то вроде маленькой серой шляпки на горизонте. Неужели она все-таки это сделала? Да! Наконец-то ей удалось совершить то, о чем она мечтала с детства, но от чего в двадцать с небольшим решительно отказалась! В душе у нее просто буря бушевала – ведь прямо сейчас с ней происходило то, во что она еще совсем недавно и поверить не могла. А как было легко привыкнуть заниматься тем, к чему не имеешь ни малейшей склонности, и оказаться связанной этой привычкой по рукам и ногам, и это ненавистное занятие в итоге даже стало причинять боль.