Милош сорвался с крыши и облетел дворец кругом, приглядываясь, прислушиваясь. Птица иначе ощущает, чем человек, но даже в соколином облике чародей видел пустоту, что гуляла внизу.

Внутри дворца тень долго металась от двери к двери и наконец остановилась. Нашла.

Оборотень опустился на крышу. Когти скребли по дереву, когда птица пыталась забраться на окно, заглянуть за ставни.

– Чего это там? Нетопырь, что ли? – раздалось внизу.

Милош замер, чуть не упав с узкой ставенки. Лапы сокола созданы, чтобы перебить хребет ворону или схватить зайца, а не карабкаться по стенам.

– Нетопырь? Зимой? Да ну, это птица.

– Какая, к лешему, разница? Эта дрянь в окно княжны долбится. Шарахни её копьём, – послышался второй голос.

Но прежде чем стражники попытались дотянуться наконечником копья до окна терема, сокол неловко сорвался, рухнул на самую землю, взметнул снег крыльями и взлетел, словно пьяный, качаясь и припадая вниз и снова взмывая уже быстрее и улетая прочь от княжеского двора.

Утро встретило мокрой промёрзлой постелью и больной головой. Мутило, крутило желудок и члены. Тело, отвыкшее от обращений, ломало и трясло. Милоша бил озноб, когда в дверь громко застучал хозяин постоялого двора.

– Эй, господин лекарь, вставай скорее, дело есть! – Если бы Милош не повесил засов, так Ачим, верно, зашёл бы, не церемонясь.

– Чего тебе надо? – пробурчал Милош еле слышно. Голос его не слушался, тело плохо подчинялось. Он оторвал голову от постели, не в силах подняться.

Ачим его не услышал и продолжил стучаться.

– Вставай, говорю, тебя к княгине требуют!

Милош закрыл рот рукой. Что за дрянь подливал ему вчера хозяин?

– Соколик, – послышался голос хозяйки. – По всему городу умелого лекаря ищут, пойди, помоги княжне.

Ногами удалось нашарить сапоги, только никак не получалось обуться. Милош плюнул на затею и босиком доплёлся до двери, поднял тяжёлый засов и чуть не упал на месте. Голова кружилась.

– Да ты совсем зелёный, соколик, – ахнула хозяйка, когда отворилась дверь. – Тебе самому лекарь нужен.

– Мда, не умеют рдзенцы пить, – крякнул Ачим. – Чего, добрый господин, совсем поплохело?

Милош только икнул в ответ и снова зажал рукой рот. Говорить он не мог и не желал, развернулся, поплёлся обратно к кровати, упал на холодные влажные простыни и закутался в одеяло с головой, поджимая длинные ноги.

Хозяйка закружила вокруг него, заквохтала, точно курица.

– Ачим, принеси гостю тёплой воды и горячей похлёбки, – раздавала она указания, а сама уже вытащила чародея из под одеяла и принялась коротким гребешком расчёсывать светлые локоны. – Как же тебя развезло от простого пива то, – приговаривала она с укором, пока нежные пальцы приводили в порядок его волосы.

– Пиво у тебя, хозяйка, хуже сала удаётся.

– Ты бы за такие гроши не жаловался, – оскорбилась женщина. – Ох, горе моё луковое, просто надо уметь пить.

– Я умею.

– Умел бы, так от пива бы тебя не косило.

Милошу хотелось сказать, что он не приучен пить дешёвое пойло бедняков, он привык к имперскому вину, но пришлось промолчать. Да и вряд ли дело было только в пиве. Тело отвыкло от чар, от обращений, и ночные волнения повлияли на него не меньше, чем хмель.

Вернулся Ачим, Милош умылся тёплой водой, хозяйка заставила его съесть немного похлёбки. Постепенно к телу вернулась жизнь, а к разуму ясность мысли.

– Так с чего вы меня подняли с утра пораньше? – сгорбившись над миской, Милош громко хлебал похлёбку.