– Вы умеете язвить. Не ожидал такого от книжного червя. Видимо, что-то из ваших романов о разбойниках?

– О сумасшедших учёных, которые препарируют назойливых невоспитанных сыскарей и пришивают их головы собакам.

– В гробу я видел такие романы.

– Вот-вот, – только и сказала я, допивая чая. – Благодарю вас за беседу, господин Давыдов. Мне намного лучше.

Он ушёл почти на миролюбивой ноте, пожелав добрых снов. Как же хочется и вправду снова видеть мирные сновидения, в которых нет места крови и страху.

Как хочется верить, что всё снова станет хорошо. Уйдёт моя болезнь. Вернётся папа. Найдётся Мишель.

Прежде никогда не ощущала себя одинокой. У меня всегда были книги и мечты. Когда мне хотелось с кем-то поговорить, я шла к отцу или Марусе. Когда желала поиграть, то заходила в гости к Николя.

Но на самом деле я всегда ощущала себя свободной и счастливой, находясь сама с собой, ни в ком не нуждаясь. Люди же существа вольные. Мы не можем ни в ком нуждаться и никому принадлежать.

И только теперь, оставшись совсем одна, я ощущаю тянущую пустую необходимость в чужой близости.

Потому что я впервые узнала, что такое настоящее одиночество. И что такое – нуждаться в ком-то.

Мне так одиноко. Пусть он вернётся. Пусть он вернётся.

Пожалуйста, не оставляй меня, не оставляй. Я здесь совсем одна.

Всё на свете готова отдаться, душу бесам готова продать, лишь бы он вернулся.

Скрежещут. Пищат. Они повсюду. Их глаза горят огнём и кровью.

Я молилась всю ночь на коленях, а после тихо плакала, лёжа на полу, всё шептала свои молитвы то ли к Создателю, то ли к Аберу-Окиа. И он услышал меня.

– Я здесь, милая.

Этот голос столь нежный, столь полный любви и заботы. Он прозвучал из темноты, из глубины ночи, из сердца самой зимы, овеянный вьюгой и печалью, но вместо того чтобы испугаться мрака, я открыла ему свои объятия.

– Не бойся, любовь моя. Я рядом.

Клара,

Сколько дней уже от тебя нет вестей. Мы все места себе не находим от переживаний. Получила ли ты мою записку? Никак не могу найти Соню, чтобы расспросить о тебе. В вашем Заречье вообще теперь никого нет. Совсем. Люди исчезли. Наши деревенские шепчутся о чём-то, но даже мне, своему хозяину, отказываются рассказывать, что происходит, а то, что говорят, это какой-то суеверный бред. Даже после Лесной Княжны и всего, что случилось в Великом лесу, с трудом в это верится. Может, и вправду нужно просить о помощи Лесную Княжну? Только как её найти?

Надеюсь, ты в безопасности. Пусть Курганово полно теперь сыскарей, пусть тебя держат почти что в заложниках, но зато ты хотя бы остаёшься под их охраной.

Николай.

ИЗ ДНЕВНИКА КЛАРЫ ОСТЕРМАН

Заснула только перед самым рассветом. Видимо, после моих требований привести Соню, она тут же и приснилась. Она пришла в мою спальню, была бледная, как луна, и много плакала, умоляла спасти её. Какой чудовищный кошмар. Мерзкий, липкий, словно паутина, что никак не сорвать с лица, как и всё, что происходит вокруг.

Спала очень мало, но проснулась на удивление бодрой. Ужасно хочу тосты и кофе. Меня больше не рвёт. Значит ли это, что я иду на поправку?

Кто-то приехал. Судя по всему, кто-то очень важный. Все вышли его встречать, выстроились в ряд.

ДОКЛАД

Дмитрию Фёдоровичу Волкову

Начальнику Первого сыскного отделения г. Новый Белград

От Демида Ивановича Давыдова

Сыскаря второго ранга Первого сыскного отдела г. Новый Белград

По вашему распоряжению прибыли в усадьбу графа Александра Ферзена Курганово в Златоборской губернии.