— Маша, — устало протянул он. — Ты все слышала?

— Да, — смысла отпираться не было.

— Так даже лучше, — протянул Гриша.

— Что за договор, Вит? — выпалила я, заметив, как лицо парня вытянулось от удивления. — Скажи, он шантажирует тебя? Пытается убить? Обанкротить? Что? черт тебя дери, не стой столбом и скажи хоть что-нибудь? Я тебе не гадалка, чтобы с трех нор угадать мелодию!

— Маша, ты простишь меня? — прошептал он, целуя костяшки пальцев. — За ту глупость, которую я совершил. Простишь же, несмотря ни на что и вопреки всему. Правильно моя хорошая девочка, ты сможешь меня понять.

— Что ты сделал? — недоуменно спросила я. — Расскажи уже, хватит этих загадок.

— За то, что я такой идиот, — горько проговорил он.

— Что случилось? — едва не сходя с ума, выпалила я. — Говори! Не мучай меня еще больше.

— Я не могу, — удрученно протянул он, — ни согласится, ни отказаться. Прости меня. Прости…

— Вит, за что ты извиняешься? — я закусила губу и попыталась сложить пазл в голове.

— Нужно будет, чтобы ты поехала с Гришей, — все же выдавил он из себя.

— Зачем? — стараясь не срываться на истерику, спросила я у него.

— Так надо, — просто и доходчиво сказали мне. — Это условие договора. Прости...

Парень внезапно обхватил мое лицо руками и, приблизившись, прижался своим лбом к моему. Поцелуй вышел каким-то удушающе приторным, словно он пытался извиниться при помощи него. Задобрить меня. Его теплое дыхание обжигало мои губы и накаляло обстановку. Я подняла глаза, чтобы взглянуть на него и замерла в нерешительности. Он смотрел с такой тоской и досадой, что я едва не задохнулась. Страшная догадка поразила меня насквозь. Сердце, кажется, пропустило несколько ударов, губы задрожали, а тело свело судорогой.

Теперь все в одночасье встало на свои места. И то, что Гриша поцеловал меня, чтобы «я приручалась», и их бесконечные споры, переговоры, и нелепые извинения которые сейчас были бесполезны. Он спорил на меня. Предметом их договора служила такая бесполезная и ненужная Маша. Словно я была вещью, которой они могли спокойно распоряжаться. Вот к чему было предупреждение Павла, он узнал об этом раньше меня. Я отпрянула от Вита, который продолжал умоляюще смотреть на меня. Я хотела закричать, ударить его, оскорбить, но сил не хватило ни на что. Я была словно мертва внутри.

— Какая же я дура, — грустные слова сорвались с губ быстрее, чем я успела подумать.

— Прости, это было еще до того, как ты начала мне на самом деле нравится, — Вит протянул ко мне руку.

— Не трогай меня! — заорала я на него и сверкнула глазами.

— Прости, — он в очередной раз попытался извиниться за то, что сделал с моим сердцем. — Я просто хотел помочь отцу. А ты так удачно подвернулась под руку. Но кто же знал, что ты станешь для меня таким ценным человеком. Потерпи всего чуть-чуть… Как только договор истечет ты станешь только моей. Всего один раз.

— Вот ведь дура! — выплюнула я в порыве ярости, стараясь не смотреть ни на кого из них. — Подумала, поверила, понадеялась, что смогла исправить тебя. Помочь… Вытащить из этой трясины. Но такие, как ты видимо не меняются! Никогда! Они всегда остаются неблагодарными козлами, которые используют людей в своих корыстных интересах! Подумать только, я полюбила тебя! Вот же идиотка! Надо было бежать, куда глаза глядят! Еще в тот момент, как подумала о тебе хорошо!

Меня даже не тронули его слова об отце, о том, что ему не наплевать на меня, о том, что это было до всех наших взаимных чувств. Я только схватилась за грудь, в которой до боли защемило сердце.