|
Штат Айдахо входил в Североамериканский Альянс, но во многом был, по сути, самостоятельным государством. Он не стала отделяться, как это сделал Техас, но независимость его была немногим меньше. Несмотря на близость к Закрытой Территории, штат Айдахо сохранил неплохо развитую сельскохозяйственную базу, и теперь кормил половину Североамериканского Альянса. Разумеется, правительство Североамериканского Альянса с радостью согласится передать право принять миссию ООН Айдахо, как верно сказал в телефонном разговоре Джонсон. Меньше головной боли. Если что то случится, всегда можно сказать, что виноват губернатор со своей независимостью. Если же все пройдет успешно – Айдахо часть Альянса, стало быть, его руководство и есть молодцы. Гумилев принялся одеваться, потому что день планировался сложный и суетливый. Необходимо было окончательно согласовать вылет рейса с членами группы и оборудованием, переговорить с целым рядом чиновников и людей из спецслужб, дать последние указания своим бойцам. «Своими бойцами» Гумилев мысленно называл всех, кому предстояло участвовать в операции «Илиада»: и сотрудников Санича, и ученый люд. Наскоро перекусив овсянкой и морковно сельдереевым соком, в холле Гумилев наткнулся на Марусю. – Папочка, ты куда?! – Ты чего так рано? Спи давай, у тебя же каникулы. – Я не хочу спать. Когда спишь, ничего интересного не происходит, если только во сне. А во сне – оно же не по настоящему… Лучше я что нибудь сделаю хорошее. – Полей цветы у меня в кабинете, – попросил Гумилев. Маруся сморщила нос. – Разве это хорошее? Цветы у тебя и так специально поливают. – А ты полей, и тот, кому положено специально поливать, в это время отдохнет. – Хорошо, папочка, – кротко сказала Маруся. Гумилев усмехнулся – такой послушной дочь бывала редко, обычно все происходило совсем наоборот. Если с раннего утра дочери, которой положено спать на каникулах вволю, внезапно хочется сделать что то полезное, значит, дело тут нечисто. Гумилев пристально посмотрел на дочь и грозно произнес: – А ну, признавайся! Что вы с Мурзилкой натворили? Но Маруся неожиданно по взрослому сказала: – Да ничего, пап. Мурзик спит, это я специально рано встала, чтобы тебя увидеть. Гумилев растерялся. Он привык, что Маруся легко относится к его отъездам приездам, к всевозможным задержкам на работе и прочим сложностям. А сейчас явно происходило что то не то. Повзрослела дочь – печально подумал Гумилев и провел рукой по светлой Марусиной макушке. Маруся подняла на него серьезные глаза: – А ты скоро улетишь в Америку? – Вот сейчас поеду и все узнаю, – пообещал Гумилев. – Привезешь мне оттуда чего нибудь? – Я же буду в пустыне. Там ничего нет. – Привези тогда кактус. В пустыне же есть кактусы? – Кактус привезу, – согласился Гумилев и подумал, что нужно бы заранее дать поручение купить кактус и спрятать где нибудь до его возвращения. Поцеловав Марусю, он спустился вниз и сел в машину. – Давай в министерство обороны, – велел Гумилев водителю. – А пока я там буду возиться – это на час, а то и полтора – съезди в какой нибудь цветочный магазин и купи большой кактус. – Хорошо, Андрей Львович, – сказал водитель. – А какой именно? Они разные бывают, кактусы. – Пустыню видел по телевизору? Вот такой и купи. Главное, побольше. Когда машина подъехала к министерству обороны, Гумилев сказал водителю: – Отбой по кактусу. – Понял, Андрей Львович. – Сам привезу. Настоящий. Из пустыни… Вылетать пришлось в тот же день вечером, потому что согласовалось все неожиданно быстро. Часть груза, принадлежащую миссии ООН, отправили еще днем, а скарб гумилевской «Илиады» находился в Сеще в ожидании группы. |
