Но Полтина-то, а? Даже он не уберёгся… Чёрные пятна на асфальте располагались, как запомнилось Алексею, обильно и несколько вразброс. Должно быть, стреляли несколько раз… В память впечатался неряшливый след поскользнувшегося в неподсохшей крови мелка. Вот тебе и квартира в двух уровнях, вот тебе и охрана в прихожей, и «мерседес» у подъезда!.. Нет, ну его к чёрту это богатство — уж лучше огрести невзначай пару оплеух в ночной арке, чем вот так…

Троллейбус не спешил, и Колодникову пришло в голову, что все прискорбные случаи с жильцами дома и впрямь подвержены некой странной закономерности. Видимо, на пародоксальную эту мысль его натолкнули престарелые митингующие в скверике и недавние намёки электрика Борьки. Свят-свят-свят! Да уж не коммунистическое ли подполье орудует в арке после ноля часов? С позволения администрации… Колодниковы-старшие (оба бессребренники) практически отделалась испугом. Димка уже подвергся крепкому внушению — за связь с бизнесом и частным капиталом. А Полтину просто изрешетили в упор, как эксплуататора неимущих слоёв…

Хотя непонятно, чем в таком случае им насолили замёрзший алкаш и застреленный офицер спецназа… А заодно и владелец серой «Волги»… Хотя Димка сказал: калымил Костик…

Но тут наконец подошёл троллейбус с размазанными изнутри по стёклам пассажирами, и забавную эту мысль Алексей решил развить уже на работе…

К удивлению Колодникова, оказалось, что убиенный в арке Полтина был хорошо известен всем сотрудникам инвестиционного фонда: от бухгалтерши до машинистки… Охранников же и директоров весть о его гибели просто потрясла.

— Так ты с ним, выходит, в одном доме жил? — моргая, переспросил бывший замполит полка. — Слушай, а ведь это очень серьёзно… Это, считай, все группировки города на ушах будут! Пока не найдут тех, кто его заказал, не успокоятся ведь… Тьфу, как некстати!

Последней его фразы Алексей по наивности своей не понял. Ему ещё сложно было уразуметь, каким образом убийство крупного теневика может отразиться на работе пусть жульнического, но вполне солидного, а главное — легального учреждения…

Комсомолец-книголюб Андрей, непривычно бледный, тут же с кем-то созвонился и разузнал подробности.

— В первом часу ночи, — сообщил он, положив трубку. — Отпустил машину возле арки, решил пройти через двор пешком. В арке его и встретили…

— Там же, где и меня, короче… — сдавленно сказал Алексей, и на него посмотрели несколько даже очумело. Ну ты, дескать, мужик, сравнил!..

Фонд гудел. Новость вышибла из колеи всех. Пожалуй, только два унылых труженика за решётчатой дверью, не обращая ни малейшего внимания на общую суматоху, продолжали тыкать в кнопки и бубнить вплоть до шести часов…

Всё оказалось настолько серьёзно, что Алексей так и не рискнул выдать в порядке хохмы свою версию, что-де убийство совершено пенсионерами-коммунистами. Тут, понимаешь, беда, а он со своими шуточками! Вот спадёт паника — тогда ещё куда ни шло…

Естественно, что, возвращаясь домой в двенадцатом часу, Алексей по врождённой рассеянности попёрся через переулок, начисто забыв о возникшей ещё утром возможности проникнуть во двор со стороны проспекта. Вспомнил он об этом, уже одолев полпути до арки — и то лишь заметив, что бьющийся вдалеке желток светофора растекается в лаковых изгибах капотов и крыльев. У бровки, съев добрую половину проезжей части, выстроились на выщербленном асфальте штук пять траурно-тёмных машин несомненно иностранного происхождения.

Сердце ёкнуло, Колодников остановился.