|
– Мы волноваться начали. – Доложу командиру роты. Ты, Ничипорук, как старший, получишь трое суток ареста, – жестко сказал Морозов и добавил: – Надо искать этого урода. Рассредоточиться. Быстро прочесываем территорию до шестого поста. Дальше запретной линии у этого поста никто не идет. Не так, как здесь. Приперлись, словно стадо коров! Ничипорук! – Я! – Останешься на посту. – Есть. – Старшим на прочесе рядовой Емельянов. – Есть, – ответил тот. – Выполняйте. Морозов направился к телефонному аппарату без диска. Массивная коробка телефона крепилась к столбу-грибку, стоящему неподалеку от ворот ангара. Достаточно снять не менее массивную черную трубку, чтобы получить связь с караулкой. Старший лейтенант намеревался объявить тревогу. В этот момент кто-то из бойцов испуганно вскрикнул. Старлей опустил уже протянутую к аппарату руку. Из темноты донеслось истошное: – Товарищ старший лейтенант! Сюда! – Куда, Ничипорук?! На пост! – приказал офицер рванувшемуся на крик ефрейтору и сам поспешил на зов. В том месте солдаты уже подсвечивали спичками и зажигалками, возбужденно галдя. Морозов подбежал, достав на бегу небольшой фонарик, светя себе под ноги. На траве повсюду были большие пятна крови. Сердце у офицера заныло. Он раздвинул солдатские спины, оказавшись в центре толпы, шаря слабым лучом фонарика по ногам. На траве лежала оторванная голова часового с перекошенным в смертельной гримасе лицом. От неожиданности старлей отпрянул, натолкнувшись спиной на солдат. Мысли хаотично заметались: «Ну, вот и случилось! Вот и дождались!» Взяв себя в руки, он скомандовал: – Всем десять шагов назад! Не топтать! Рассредоточиться! Оружие на изготовку! Боевая тревога! Солдаты разбежались в стороны, упали в мокрую траву. Оторванная голова часового произвела на всех эффект разорвавшейся бомбы. Морозов бросился к аппарату, сорвал трубку. – Караульное помещение, – услышал он. – Сержант Нефедов. – Боевая тревога, Нефедов! Мгновение спустя ночную тишину разорвал надрывный вой сирены. Вспыхнули резервные фонари. 3 До утра, разумеется, уже никто не спал. К счастью, дождь прекратился, хотя тяжелые тучи продолжали висеть над лесом. При более тщательном осмотре в грязи были обнаружены несколько отпечатков ног в спецназовских берцах. Таких ни у кого в части не имелось. Обмундирование выдавалось времен еще царя Гороха. Даже офицеры щеголяли в кителях, пошитых лет тридцать назад, что уж говорить о солдатах. Потому всем стало ясно: это следы чужаков. Судя по всему, они пытались вскрыть ворота ангара, но прибывшие солдаты во главе с Морозовым их спугнули. За гнилым забором увидели примятую траву, с еловых ветвей сбита влага. Чужие пришли отсюда и уходили здесь. Примерно в километре лесная дорога, ведущая из гарнизона в поселок, из-за болота делает вынужденный крюк, обходя гиблое место. Скорее всего, там неизвестные оставили машину. Нашли тело часового. Вернее, то, что от него осталось. Какой-то неведомый зверь растерзал беднягу в клочья, размотал кишки, вырвал кости… Прибывший военврач сразу заявил: никакой зверь сделать подобное не в состоянии. Не поступают так звери даже в момент ярости. Но если не зверь, то кто тогда?.. Разговоры… Разговоры… Домыслы… 4 К обеду понаехало начальство и даже один генерал-майор, матерившийся, как портовый грузчик. Спокойный, сонный ритм забытой Богом войсковой части разорвали беготня, суета, работающие двигатели автомобилей, резкие команды. В сопровождении двух малоразговорчивых капитанов-особистов отчужденно держался некий штатский с выправкой военного. Все трое приехали вместе с генерал-майором на его служебной черной «Волге». |
