Эго обстоятельство рассмешило меня, и я, не сказав Мэтьюзу Маггу ни слова, вошел в лавку.

Толстый, знакомый мне мясник стоял за прилавком и скучал.

Он смерил меня презрительным взглядом и отвернулся. Видимо, мой потрепанный костюм, из которого я порядком вырос, не внушал ему доверия, и он сразу же догадался, что я не из солидных покупателей. Чего доброго, он еще решил, что я стану попрошайничать!

— Взвесьте, пожалуйста, два фунта колбасы, — сказал я.

Ни слова не говоря и ничем не выказывая своего удивления, мясник взвесил колбасу, тщательно завернул ее в бумагу и подал мне сверток. Он старательно делал вид, что я — самый обычный из покупателей, но его глаза против воли словно ощупывали заплатки на моей одежде.

Я гордо сунул руку в карман за деньгами, вытащил оттуда горсть монет и вдруг, к своему смущению, увидел, что у меня есть только полдесятка больших серебряных испанских песо, оставшихся как воспоминание о посещении острова Капа-Бланка! Конечно, это было настоящее серебро, и стоило оно немало, но в Англии в ходу были только английские деньги.

Я протянул мяснику ладонь с монетами, он недоверчиво посмотрел на них и покачал головой.

— Мы принимай только английский деньги, — сказал он, нарочно коверкая язык. Должно быть, он принял меня за иностранного бродягу и подумал, что так я лучше его пойму.

— Я сожалею, — начал я оправдываться, — но это все, что у меня есть. Это настоящее серебро, и каждая из этих монет потянет не меньше чем на пять шиллингов!

— Может быть, и так, — не стал со мной спорить мясник, — но я их у вас не приму. В Англии ходят только деньги английской чеканки.

Он продолжал меня рассматривать, и в его взгляде было все больше и больше подозрительности. Пока я раздумывал, то ли мне сразу уйти несолоно хлебавши, то ли еще попререкаться с мясником, в лавку вошел Мэтьюз Магг. Наверное, он через витрину видел, как мы спорим, и заинтересовался происходящим.

Он смерил меня взглядом с ног до головы, а затем бросился ко мне и схватил за руку, словно хотел удостовериться, что я не привидение, а живой человек.

— Том! Том Стаббинс! — воскликнул он. — Неужели это и в самом деле ты? Клянусь моими кошками, это правда! Как ты вырос! Родная мать тебя не узнает! Нет, вы только посмотрите, каким красивым и взрослым парнем он стал! Где же ты так загорел?

— Да, это я, — сдержанно сказал я. — Рад тебя видеть, Мэтьюз.

По чести говоря, я был ужасно рад, что он меня узнал, и был готов броситься ему на шею — как-никак мы были друзьями. Однако я сдержался, ведь я был не прежним мальчишкой Томом Стаббинсом и пора было научиться не давать волю чувствам.

Мэтьюз Магг был знаком со всеми лавочниками в городе, а с мясником он даже дружил, потому что брал у него мясные обрезки для своих кошек и собак.

— Альфред, — обратился он с мяснику по имени, — да ты только посмотри, это же Том Стаббинс собственной персоной! Ты его не помнишь? Сын Джейкоба Стаббинса, сапожника, и помощник доктора Дулиттла! Он только что вернулся из дальнего путешествия. Надеюсь, доктор Дулиттл в добром здравии и уже дома? — спросил он, с тревогой поглядывая на меня.

— Да, — подтвердил я, — доктор жив и здоров и уже должен быть дома.

— Вот и славно! — обрадовался Мэтьюз Магг.