— И еще я терпеть не могу мелких собачонок. Так что… спасибо за предложение, но не пошли бы вы к дохлому козлу в задницу?

Мальтиец морщится:

— Фу, какая мерзость! Надо будет запомнить!

— Возьмите. — Дылда тычет мне карточку. — Может, еще передумаете.

— Не передумаю!

Но я передумала.

Глава 2

Миссия Ливингстон [для: eloria@livingstone.drc]

21 марта 2010, 08.11

Кому: адресат не указан

Тема: послание в бутылке

Всем, кого это касается!

«Меня зовут Элория Бангана. Я живу в ДРК, или Демократической Республике Конго. Мне 13 лет. Моих родителей убили, и я встала перед выбором: стать проституткой или переодеться мальчиком и работать на колтановых[1] рудниках.

Мне повезло, потому что для своего возраста я очень маленькая. На вид мне можно дать 9 или 10 лет. Поэтому я пошла работать на рудники. Я заползаю в узкие шахты с лотком для просеивания руды и лопатой. Но чаще я работаю просто руками. Пальцы у меня потрескались и часто кровоточат, потому что я скребу ими грязь.

Нам сказали, что из колтана делают сотовые телефоны. Не знаю, как можно сделать сотовый телефон из грязи. А еще колтан нужен для компьютеров и компьютерных игр. Получается, вся техника работает на грязи. Правда, смешно?

Мой двоюродный брат Фелипе рассказывал, что играл в компьютерную игру в Киншасе. Нажимаешь кнопки — и стреляешь, ходишь, наносишь удары кулаками или ногами. Фелипе это быстро надоело.

Больше компьютерных игр Фелипе любил футбол. Раньше я тоже играла с ним в футбол, только не по-настоящему. Мы называли игру „три жестянки“, потому что мы пинали банки из-под консервов. Правила такие же, как в футболе. Может быть, когда-нибудь я вас научу. Больше мы в жестянки не играем: повстанцы говорят, что на игры нет времени. Мы здесь для того, чтобы работать, а не играть. Мой двоюродный брат Фелипе попробовал убежать, и его убили выстрелом в спину. Он умер. Мне было очень грустно. Мы все очень испугались.

За килограмм колтана мне платят семь американских центов. Повстанцы взвешивают колтан на весах, но они жульничают. Сестра Мерсия — она работает в миссии — говорит, что колтан стоит в сто раз больше, чем нам платят. Она говорит, что нас используют как рабов.

Иногда мне бывает трудно ее понять, потому что она из Америки. Она перевела мое письмо, ведь я говорю по-французски, а по-английски совсем не так хорошо. Сестра Мерсия очень добрая и милая. Она учит меня работать на компьютере. А еще штопает мне одежду и иногда дарит апельсины.

Может, вам интересно, почему я вам пишу? Сестра Мерсия говорит, что весь мир должен узнать о том, что у нас здесь происходит. Она просит передать, чтобы вы не беспокоились. Мы не просим денег. Мы просим о помощи.

В наш сиротский приют, где работает сестра Мерсия, — я живу здесь после того, как меня спасли, — пришла беда. Повстанцы перерезали телефонные провода и отрезали нас от мира. У нас остался один сотовый телефон, который мы от них спрятали; в телефоне есть WAP-протокол для выхода в Интернет, поэтому мы можем посылать электронные письма, только надо подняться повыше, на гору, там повстанцы не видят.

Мое письмо — как послание в бутылке. Мы пускаем его в океан и надеемся, что кто-нибудь его найдет.

Но главная беда не в этом. Заведующего нашим приютом, отца Кихота, похитили повстанцы. Они требуют, чтобы мы заплатили им 200 тысяч долларов, и тогда он вернется к нам целым и невредимым.

Отец Кихот не только очень храбрый, но еще и очень умный. Он перевел все приютские деньги на свой банковский счет в Америке, и теперь повстанцы не могут до них добраться. Правда, и мы тоже не можем — ведь у нас только сотовый телефон с WAP-протоколом.