Жан не раз приглашал заложниц прогуляться по палубе, но они наотрез отказались покидать каюту. Тогда он велел отнести женщинам холодные закуски, сыр и бутылку превосходного испанского вина, захваченного на борту «Богородицы». Хулиана все не могла выбросить корсара из головы и умирала от желания увидеть его снова, но почла за благо не выходить на палубу.

Диего провел сорок часов связанный по рукам и ногам, без пищи, лишь изредка получая глоток воды, чтобы не умереть от жажды, или затрещину, чтобы не слишком трепыхался. Жан Лафит несколько раз подходил заверить юношу, что на острове с ним станут обращаться куда лучше, и принести извинения за скверные манеры своих людей. Они ведь не привыкли иметь дело с благородными господами. Диего помалкивал, повторяя про себя, что негодяи рано или поздно получат по заслугам. А пока нужно было выжить любой ценой. Без него сестры де Ромеу пропадут. Диего не раз слышал о кровавых оргиях, которые пьяные пираты устраивают в своих логовах после очередного разбоя, о несчастных пленницах, которых ждут нечеловеческие муки, об оскверненных и растерзанных жертвах вакханалий, которых хоронят прямо в прибрежном песке. Юноша заставлял себя думать о побеге, но жуткие фантазии никак не желали покидать его. Не оставляло Диего и зловещее предчувствие. Оно, несомненно, было связано с его отцом. Диего уже давно не связывался с Бернардо и теперь решил поговорить с другом, чтобы скрасить томительные часы плавания. Юноша сконцентрировался, пытаясь вызвать Бернардо, но установить с ним связь усилием воли не получалось, вместо образа брата перед ним возникали туманные, бессмысленные видения. Долгое молчание Бернардо не на шутку встревожило молодого человека. Что же произошло в Верхней Калифорнии, что приключилось с его родными?

Империя Лафита Гранд-Иль представляла собой обширную заболоченную равнину, отмеченную, как и вся Луизиана, таинственной увядающей красотой. Местная природа, капризная и переменчивая, легко переходящая от буколического спокойствия к яростным ураганам, была переполнена страстью. Здесь все созревало и увядало слишком быстро, и растения, и люди. Диего и его спутницы впервые увидели остров чудесным погожим днем, когда в воздухе висел аромат цветов, однако налетавший временами ветерок приносил отдаленный запах болота. Сойдя на берег, пираты отвели своих пленников в дом Жана Лафита, который стоял на горе в окружении пальм и кривых дубов с пожелтевшими от соленых брызг листьями. Пиратский поселок защищали от морского ветра густые заросли. Тут и там виднелись розовые цветы олеандра. Двухэтажный дом Лафита из кирпича, покрытого смесью гипса и толченых ракушек, был построен в испанском стиле, с резными ставнями и широкой террасой, выходившей на море. Чистое, со вкусом обставленное, с признаками роскоши жилище пирата ничуть не походило на мрачную пещеру. Комнаты были просторными и уютными, из окон открывался чудесный вид, дощатые полы были натерты до блеска, стены украшали причудливые росписи, а на каждом столе стояли цветы, вазы со свежими фруктами и кувшины с вином. Две темнокожие рабыни провели женщин в отведенные им покои, а Диего принесли воду умыться с дороги, угостили кофе и отвели на террасу, где Жан Лафит в обществе двух попугаев с невыносимо ярким оперением валялся в гамаке и перебирал гитарные струны, устремив задумчивый взгляд на морскую гладь. К немалому удивлению Диего, этот утонченный сибарит нисколько не походил на кровожадного пирата.

— Вы можете выбирать, сеньор де ла Вега, быть вам моим гостем или пленником. Как пленник вы имеете право попытаться бежать, а я в свою очередь имею право помешать вам. Как гостя я готов принять вас в своем доме, пока ваш отец не заплатит выкуп, однако взамен вам придется выполнять мои требования. Договорились?

— Прежде чем ответить вам, сеньор, я должен знать, что ждет сестер де Ромеу, которые находятся на моем попечении, — заявил Диего.