— Тогда почему же этот вид транспорта не очень здесь распространен?

— Во-первых, таграны очень редкие животные. Во-вторых… как ты думаешь, все ли попытки схватить таграна заканчиваются счастливым концом?

— Твоя правда, — вздохнула я. — А долго нам ехать?

— На тагране? Меньше трех дней. Привал, кстати, вечером.

— Что ж, все гораздо лучше, чем я думала!

Действительно, все складывалось довольно неплохо: я еще жива, и скоро даже приеду на место настоящих археологических раскопок! Конечно, ветер утрамбовал мое лицо так, что казалось, будто по нему прошлись утюгом, а известная часть тела уже превратилась в отбивную. Но это далеко не худшее, что могло случиться! Поэтому я расслабилась и наслаждалась видами, которые проносились мимо с бешеной скоростью.

Скоро в сухой полевой траве начали появляться смазанные образы голубовато-фиолетовых цветов. С каждой минутой их становилось все больше и больше, пока они не вытеснили другие растения. Казалось, все вокруг тонуло в синеве.

Именно так я впервые въехала в Васильковую степь.

* * *

Как и говорил Фамал, меньше чем через три дня мы прибыли к месту раскопок. Карил остановился подальше от стоянки и отпустил таграна на волю. Остаток пути мы преодолели на своих двух.

Когда мы приблизились к лагерю, несколько археологов радостно бросились к магам и начали о чем-то их расспрашивать. А я тем временем с детским интересом побежала обследовать территорию.

На месте раскопок из земли выглядывали развалины домов. Они охватывали столь огромную площадь, что конца их я просто не видела! И, судя по тому, что неподалеку археологи продолжали выкапывать новые здания, это было далеко не все. С этого бескрайнего поля древности все время приносили новые «урожаи» ценных для науки экспонатов. Подбежав к одной из тележек, в которой привезли очередную партию разбитых кувшинов и статуэток, я восторженно начала рассматривать находки. Большинство оказалась обычным затертыми черепицами, на которых время не оставило никаких признаков их первозданной красоты. На некоторых можно было разглядеть остатки краски или кусочки барельефов, и лишь единицы сохранили фрагменты рисунков или надписей.

Взяв в руки очередной осколок, я поднесла его к глазам и заметила на внутренней стороне бывшего кувшина маленькие черные буквы, которые составляли непонятную мне надпись. Но я даже глазом моргнуть не успела, как буквы переплавились в единую массу, а затем растеклись в слова:

— Карил, посмотри! — окликнула я, жестом позвав эльфа.

— Что такое?

— Смотри, я увидела это среди находок, которые привезли с раскопок, — продолжила я, и передала ему осколок с надписью.

— Ну и что? Неужели ты никогда не видела разбитых кувшинов?

— Издеваешься? — буркнула я.

— Да, ты издеваешься! Скажи, почему ты меня позвала и сунула этот черепок?

— Тебя что, совсем не заинтересовала надпись?

— Какая еще надпись?

Ничего не понимаю! Он что, совсем слепой?

Выхватив у Карила осколок, я хотела было ткнуть в надпись пальцем… когда поняла, что ее там действительно нет! Я смогла только выкатить глаза, словно глубинный краб, открыть рот и удивленно затрясти пальцем над черепком.

— Минуту назад здесь были какие-то странные фразы! — выдавила из себя я, не в силах отвести глаз от куска посудины.

— А это точно тот осколок?

— Точно! Я не выпускала его из рук!

— Что там было написано?

Моя крыша улетела, но обещала вернуться! Вот только точную дату возвращения сообщить она, видимо, забыла.