— А ты попробуй думать о чем-то обязательном, но очень скучном; о том, что нагоняет сонливость. Тогда глазом моргнуть не успеешь, как заснешь.

— Попробую. Послушай, мне вот что интересно. Не стар ли ты для третьего курса? Я думала, в университет магии идут сразу после школы.

— Я после школы и пошел. Просто после первого курса меня, как студента, который написал лучшую исследовательскую работу, пригласили на два года работать за границу над раскопками гробницы шегранской царицы Огнары. Это и престиж университета поднимало, и мне давало немалый опыт. После этого я продолжил учебу, второй курс закончил с одними «отлично», а с началом нового учебного года пойду на третий.

— Тебе вообще нравится твоя специальность?

— Конечно! Ты не представляешь, как это интересно: находить памятки прошлого, осторожно извлекать их с земли, вносить в каталог, обрабатывать специальным магическим раствором, упаковывать, доставлять в музей университета или академии наук и изучать каждую деталь! Иди на археолога, не пожалеешь!

— Может, так и сделаю. Просто я боюсь ошибиться с выбором и до конца дней ненавидеть свою жизнь.

— Поверь, археология — это специальность, с которой невозможно ошибиться! Если у тебя в крови тяга к старине, ты даже не заметишь, как время будет пролетать за работой. Кстати, о времени — уже поздно! Попробуй уснуть, завтра день не из легких.

— Мне не привыкать, последние четыре года моей жизни тоже не из легких.

— Тогда тем более спокойной ночи, — улыбнулся Фамал. — И не сомневайся, археология — это прекрасная работа!

Парень пошел к костру, а я провела его взглядом и укрылась одеялом. Закрыв глаза, я решила послушать совет Фамала. Вот только ничего такого скучного в голову не приходило.

Надежда заснуть ушла окончательно, поэтому я решила углубиться в размышления о своей вероятной будущей профессии.

Итак, археология? Действительно, довольно интересная работа! Я ярко представляла, как буду ездить на раскопки, веничком выкапывать из земли старинные статуэтки и черепицы, осторожно вкладывать их в отдельную пронумерованную коробочку, потом ехать с ними в музей, где рассматривать каждый экспонат, внимательно выискивая в них маленькие трещинки…

…И как-то я пропустила тот момент, когда захрапела в обе ноздри.

* * *

Солнышко припекало, ветерок что-то себе насвистывал, подозрительно похожие на стервятников птички тихо щебетали, кружась вокруг. А я вместе с Карилом и Фамалом партизаном сидела в засаде — вырытой в земле яме, которую сверху маскировал травяной покров иллюзорного происхождения.

В течение потерянных за таким веселым занятием четырех часов я успела: отлежать себе все возможные и невозможные части тела; пересчитать травинки и букашек, которые в них ползали; вспомнить пересмотренные за пять лет аниме; прокрутить в памяти все известные мне песни из родной реальности… учитывая даже отвратительно сладкоголосого попсовичка Сладика Попкина, которого ненавидела всю свою сознательную жизнь. Несколько раз я пыталась завязать разговор со своими спутниками, но ничего содержательнее «ША!» мне услышать так и не посчастливилось.

Единственное, что мне было известно о цели такого интересного времяпрепровождения, укладывалось в одну фразу: «ловим таграна». Касательно того, что такое этот тагран и зачем нам его ловить, мне был дан ответ примерно такого же исчерпывающего содержания: «ША!».

Время шло, и я скучала все больше и больше. Иногда я бросала взгляд на иллюзорную козочку, которая мирно паслась в двадцати метрах от нас. О том, куда девалась съеденная иллюзией за пять часов трава, я старалась не думать.

После очередной попытки самоанализа стало ясно, что мне совсем скучно! Единственное что пришло в голову, это еще немного подоставать Карила с Фамалом: «ША!» тоже какой ни какой, а коммуникативный акт.